— Благодарим вас. Вы свободны.
Дворецкий снова поклонился и вышел из зала, плотно закрыв за собой двери. И только тут Элора позволила себе опуститься на трон и прикрыть глаза.
«Надеюсь, Хейварда не поймали, — устало подумала герцогиня. — Он — мой последний шанс…»
— Мне жаль, что навлёк на вас эту напасть, Ваше Сиятельство.
***
Герцогиня вздрогнула и резко обернулась к Хейварду. Тот стоял справа от её трона, забравшись в открытое окно, как только вышел Илель.
— Как… — Элора взяла себя в руки и поднялась. — Как давно вы здесь, мастер Хейвард?
— Около семи минут.
Герцогиня кивнула.
— Честно признаться, не сразу узнала вас без шляпы.
— В этом смысл. Прошу прощения за внезапное вторжение — пришлось обходить патрули Илеля.
— Так вот, как его зовут… — герцогиня спустилась с трона. — Я так понимаю, вы знаете, что вас ищут?
Хейвард кивнул.
— Вы в самом деле позвали Тайроса?
Герцогиня горько усмехнулась.
— Я сомневаюсь, что это будет Главный Служитель собственной персоной. Обычно, по крайней мере, это не так. Такое уже случалось раньше, и не раз: кое-кто из противников Восстания оказывался не согласным с решением Трибунала, доискивался до правды, нападал… Правда, так нагло ещё не действовал никто.
— Поскольку за ними не стояли идрилы Арканы.
— Возможно… — задумчиво пробормотала Элора.
«Значит, Тайрос пришлёт кого-то из доверенных лиц, — решил Хейвард. — Это может быть кто угодно. Например, Нэонал.»
— Если скоро здесь будут люди Главного Служителя, нам стоит поторопиться.
— Вас беспокоит возможность появления Служителей? — удивилась Элора. — Ведь вы — один из них.
Хейвард коротко сжал кулаки.
— Уже нет.
Элора медленно кивнула.
— Вопреки всему, что говорит разум, — проговорила она, — я рада это слышать.
«Всё может оказаться не так односторонне,» — подумал бывший Искатель.
— Я не знал, что вы находитесь под защитой Тайроса.
— Под защитой? — герцогиня презрительно скривила губы. — Прошу вас. Он всего лишь стережёт приманку, только и всего.
«И обеспечивает безопасность. Кое-кто был бы счастлив это услышать.»
— Я знаю, как это выглядит, — неожиданно продолжила Элора. — Будто бы я предала забвению всё то, за что боролась и отдалась на милость Трибунала, точнее, его Главного Служителя, получив в обмен жизнь. Но это… Это не жизнь. Я заперта в этой долине, как пленница. Без возможности чувствовать себя свободной, без возможности быть с теми, кто мне дорог, без возможности сражаться за то, что считаю правильным. У Тайроса изощрённые издёвки: Блистательная Инара, жена самого Фердоса Опустошителя, вынуждена прозябать на куске камня, удостоенного звания Вольного мира будто в насмешку над нашими усилиями, под беспрестанным надзором Трибунала, как жалкая букашка! И при малейшей угрозе обязана бежать к Тайросу за помощью, как провинившееся дитя!
Хейвард промолчал. Он знал это чувство беспомощности. Знал также, что утолить его можно лишь новой целью. Такой же яркой, как предыдущая.
— Но хватит моих стенаний, — герцогиня взяла себя в руки. — Вы правы, стоит торопиться. Мастер Хейвард…
Элора опустила взгляд, крепко сжала руки.
— Вы… — тихо сказала она. — Вы нашли его?
«Нашёл. Но…»
На первый взгляд, выбор перед Искателем стоял сложный. Фердос не только не желал быть найденным — он ещё и оказался сломленным, больше, чем кто-либо, кого видел Хейвард. Элора же надеялась, надеялась также отчаянно, как и сам Хейвард. Предать эту её надежду было невозможно — ровно также, как и сломать её, заявив, что Фердос, сдался.
Однако, как ни странно, решение оказалось достаточно простым.
— Да.
Обычная для герцогини выученная маска бесстрастности окончательно сошла, и перед Хейвардом была просто женщина, жаждущая вернуть мужа, которого не видела девятнадцать лет. Глаза лихорадочно блестели, она, казалось, почти не дышала.
— Где?
— Я не могу вам сказать.
Герцогиня резко выдохнула, неловко отступила назад, едва не упав. Она в отчаянии смотрела на Хейварда.
— Вы были правы. Трибунал ищет его повсюду. Если кто-то ещё узнает о том, где он прячется, или попытается с ним связаться…
— Я вас поняла.
Герцогиня выпрямилась. Её осанка, лицо, положение рук не выдавали ни толики чувств, которые она испытывала. Только глаза по-прежнему блестели, теперь — скорее радостно, чем взволнованно.