«Что же, ладно, – подумал он. – Быстрый, сильный, способный к регенерации. Интересно, что еще у него в запасе?»
Искатель нанес рубящий удар, целясь в шею Эббота, но вампир парировал его голой ладонью. Оуэн снова отошел назад, Эббот стал наступать. Неожиданно за спиной вампира появилась Хэйзел, в ее руке был дисраптер. С десяток сторонников Эббота навалились на нее, вырывая оружие и пытаясь сбить с ног. Она отчаянно сопротивлялась, но нападавших было слишком много. Оуэн нахмурился и, сконцентрировавшись, произнес слово-стимулятор – «спурт». В последнее время он слишком часто пользовался им и старался не думать о том, какими последствиями для его организма это обернется. Но обстоятельства не давали возможности выбора.
Ход времени в окружающем пространстве словно замедлился – состояние «спурта» дало невиданный заряд всем системам Искателя, он мог спокойно обдумывать каждое свое движение. Вампир был сверхъестественно проворен, но теперь такой же способностью обладал и Оуэн. Если нанести точный удар и перерубить шею, чудовище будет обезглавлено. «Попробуй регенерироваться после этого, ублюдок!»
Он стал танцевать вокруг вампира, нанося рубящие удары и отходя назад. В воздух летели брызги черной крови, но раны моментально затягивались. Вампир реагировал на каждое движение Искателя, его руки норовили вцепиться в Оуэна и разорвать на части. Противники двигались так быстро, что обычный глаз не мог уследить за ними. Оуэн колол и рубил, стараясь попасть по шее, но никак не мог сократить дистанцию, а руки Эббота мелькали перед его лицом все ближе и ближе. Оуэн облизал пересохшие губы и перевел дыхание. Состояние «спурта» наделяло и его способностью к регенерации, но этого могло быть недостаточно в случае особенно серьезной раны.
А тут он чуть-чуть запоздал с отходом, и рука Эббота схватила его запястье точно клещами. Вампир давил сильнее и сильнее, и рука Оуэна совсем онемела. Его бесчувственные пальцы разжались и выпустили меч. Эббот глухо расхохотался. Тогда Оуэн сунул свою свободную руку за голенище сапога и вытащил оттуда кинжал. Доли секунды ему хватило, чтобы вонзить кинжал между ребрами вампира. Из раны полилась черная кровь, но тут же перестала идти. Вампир хищно улыбнулся и с нечеловеческой силой подбросил Оуэна в воздух. Толпа расступилась, и Искатель, пролетев метров пять-шесть, тяжело упал на утоптанный снег. От удара у него перехватило дыхание. Медленно перекатившись по снегу, он негромко застонал. Его правая рука утратила чувствительность. Тем временем Эббот не торопясь приближался к нему. Не обращая внимания на торчавший между ребер кинжал, он по-прежнему улыбался.
Оуэн встал на одно колено и на секунду замер, жадно хватая ртом воздух. А потом его здоровая рука нащупала в снегу то, что ему было нужно. Его сердце просто подпрыгнуло в груди. Наконец-то судьба сжалилась над ним и дала ему шанс. А Эббот уже склонился над ним, схватил обеими руками плащ на груди Искателя и приподнял его над землей. Ноги Оуэна беспомощно дернулись в двадцати сантиметрах над снегом.
– Все кончено, мальчик, – сказал Эббот.
– Скажи это своей заднице! – крикнул Оуэн.
И, выбросив вперед руку с дисраптером, который обронила Хэйзел, вставил ствол в разинутый рот вампира и надавил на гашетку. Сгусток энергии разнес голову Эббота, как гнилое яблоко, в воздух взметнулся фонтан черной крови вперемешку с мозгами. Руки Эббота медленно разжались, и Оуэн повалился на залитый кровью снег. Тут же он отполз назад, засунул дисраптер за пояс и взял в здоровую руку меч. Правой рукой он стал хлопать себя по бедру, пытаясь вернуть ей чувствительность. А обезглавленное тело вампира наконец рухнуло на снег и замерло без движения.
Толпа его «плазменных деток» тут же, словно крысы на мертвечину, устремилась к теплому трупу. Они стали рвать одежду вампира, резать мечами и ножами его плоть и сосать черную кровь, словно пиявки, – их рты жадно припали к бледной коже. Несколько безумцев дрались из-за крови, медленно сочившейся из разрубленной шеи.
Оуэн перевел взгляд на Хэйзел, которая к этому времени уже стояла на ногах и, приходя в себя, трясла головой. Напрягая зрение, она посмотрела сначала на Оуэна, а потом на безумствующую возле трупа толпу.
– Мне кажется, нам здесь нечего делать, Хэйзел, – сказал Оуэн. Он сжал руку в кулак и поморщился, потому что всю ее пронизало покалывающей болью. Потом он отдал Хэйзел ее дисраптер.
Она коротко кивнула и огляделась по сторонам:
– Извини, Искатель, но, мне кажется, уйти будет не так просто.
Оуэн взглянул на кровососов, и на его лбу выступила испарина. Толпа оставила труп вампира и стала надвигаться на новых жертв. Ощерив окруженные черной каемкой рты, кровососы озверело смотрели на Оуэна и Хэйзел. Надвигалась гроза! Лица нападавших пылали ненавистью и жаждой мести. Их хозяин, их бог был мертв. Значит, больше не будет той замечательной крови, которая делала и их богами, пусть даже и на время. Оуэн посмотрел по сторонам, но опасность надвигалась отовсюду. Он и Хэйзел стояли спина к спине, держа наготове свои мечи. Шайка вампиров надвигалась на них плотным кольцом.
Однако многочисленность толпы сработала против нее. Кровососы не привыкли к слаженным действиям и стали мешать друг другу. Но в них бурлила черная кровь, и в желании рассчитаться с человеком, который убил их бога, они стали оттеснять друг друга. А Оуэн действовал своим мечом, как всегда, быстро и расчетливо, затрачивая минимум сил. Кровососы гибли, падая друг другу под ноги, однако место убитых сразу же занимали живые. С другой стороны оборону держала Хэйзел. Вокруг обороняющихся сверкал добрый десяток клинков: мечи, ножи, мачете. Оуэн продолжал отбиваться, твердо решив, что не отдаст свою жизнь дешево. В его организме все еще продолжал действие «спурт», горячий и мощный стимулятор, но надолго ли его могло хватить? Свеча, которая горит в два раза ярче, в два раза быстрее сгорает.
Оуэн воткнул меч под грудину тощему как скелет мужчине, одетому в грязные, вонючие меха, резко поднырнул под второго нападавшего, а затем обрушил клинок на приблизившееся к нему, искаженное злобой лицо. Он уже получил с десяток мелких ранений, которых в пылу боя не чувствовал. Вся его одежда была пропитана кровью, и не только черной. Оуэн рычал, притопывал ногами и без передышки разил мечом, но толпа по-прежнему надвигалась, в отчаянном желании расправиться с ними. Сверкающие лезвия обрушивались на Оуэна разом со всех сторон, но он каким-то невероятным образом уклонялся от одних и отбивал мечом другие. Однако в какой-то момент он все-таки понял, что из такой борьбы они с Хэйзел победителями не выйдут. Кровососов было слишком много. Достаточно одному из них нанести удар, и схватка могла закончиться. Не слишком достойный конец для лорда Искателя Смерти – быть растерзанным толпой безымянных псов в захолустном переулке. На его лице мелькнула горькая улыбка. Так же он чувствовал себя на Виримонде, окруженный своими же слугами, которые жаждали его смерти, но тогда неизвестно откуда появилась Хэйзел и спасла его. Сейчас же она была в такой же безвыходной ситуации, как и Оуэн. Она не могла спасти его… но, может быть, он мог бы выручить ее? Оуэн постарался за пару секунд обдумать план и нашел его реальным. Ради нее он должен пожертвовать своей жизнью. Искатели Смерти всегда платили свои долги. По крайней мере, тогда его смерть хотя бы кому-нибудь принесет пользу. Он оттеснил безумные лица, напиравшие на него, сделал несколько широких отмашек, чтобы расчистить себе пространство, и достал свой дисраптер. Для перезарядки кристалла прошло достаточно много времени. Некоторые из кровососов при одном только виде импульсного пистолета попятились. Оуэн повернулся, чтобы криком предупредить Хэйзел… Он чувствовал, что ее спина ходит ходуном у него за плечами, значит, она была жива и продолжала сражаться, но в каком она состоянии, он точно сказать не мог.
– Хэйзел, у меня есть план!
– О чем ты говоришь, Искатель!
– Я сделаю пробоину в толпе своим дисраптером. Когда увидишь, что путь открыт, – беги! Я отвлеку их на себя.