Капитан первым спрыгнул на еще не остывшую поверхность, за ним тут же последовала Фрост. От сухого и горячего воздуха першило в горле. На месте Лабиринта расстилалась покрытая пеплом равнина. Фрост удовлетворенно покачала головой:
– Не шути с теми, у кого в руках большая пушка!… Вы прекрасно вели огонь, капитан. Может быть, вам стать разведчиком?
– С Лабиринтом мы оплошали, – сказал сошедший с трапа лорд Дрэм. – Это очень интересный объект для исследований, жаль, что у нас ничего не получилось. Теперь надо нагонять бунтовщиков, а то они скроются в Гробнице хэйденменов. Кто пойдет впереди: вы или я?
– Отряд поведу я, – сказал Сайленс. – Ведь я по-прежнему отвечаю за всю операцию.
Построив сильно поредевший отряд – десяток людей из команды катера, вампиров и Стелмаха с пришельцем, – Сайленс повел его к руинам города хэйденменов. Все держали наготове оружие, но вокруг не было ничего угрожающего. И металлические стены, и трупы соратников Сайленса превратились в пепел. Капитан подумал, что когда-нибудь, после, надо будет устроить погребальный ритуал. Тела, конечно, не сохранились, но в пепле могло остаться хоть что-то, напоминавшее о погибших. Глядя с этой мыслью на покрытую пеплом равнину, он неожиданно увидел вдалеке какой-то крупный предмет. Отряд ускорил шаг, и вскоре они очутились возле огромного светящегося кристалла, внутри которого лежал маленький и как будто живой ребенок.
– Интересное явление, – прокомментировала Фрост. – Почему его не зафиксировали сенсоры катера?
– Какие к черту сенсоры! – воскликнул Сайленс. – Как он смог уцелеть после залпа дисраптеров?
– Очевидно, здесь сработало какое-то очень мощное силовое поле, – предположил Дрэм.
– Силовое поле? – недоверчиво переспросила разведчица. – Такое, о котором даже не подозревали наши сенсоры, но которое выдержало залп из всех бортовых орудий, притом практически в упор? Мне кажется, кто-то имеет очень серьезные причины оберегать этого детеныша.
– Не тратьте зря времени! – заторопился Дрэм. – Единственное, что сейчас важно для нас, – это бунтовщики.
– Будь по-вашему, – неохотно согласился Сайленс. – Вперед, ребята! Когда войдем в город, держитесь плотнее друг к другу, но и не путайтесь под ногами. При появлении любого странного объекта – открывать огонь. Друзей у нас здесь не предвидится.
Лабиринт еще не был сожжен, а пятеро путешественников, которым посчастливилось выйти из него живыми, стояли на окраине города хэйденменов. Только теперь они по-настоящему ощутили происшедшие с ними перемены. Все стали физически крепче, сильнее, улучшилась реакция, голова работала как после хорошего отдыха. Даже хэйденмену хотелось признать, что его имплантированные системы стали лучше действовать. Все, однако, стояли молча и посматривали друг на друга, словно боялись обесценить словами свое взволнованное состояние. Наконец Оуэн медленно покачал головой:
– Все то, что я пережил, должно было свалить меня с ног, но, мне кажется, сейчас я смог бы одолеть целую армию.
– Точно, – подтвердила Хэйзел. – Любую армию! Я сама… просто переродилась. Все кажется таким…
– Четким, – нашла подходящее слово Руби. – Определенным. Я впервые вижу этот мир четко сфокусированным. И Лабиринт. Теперь я понимаю…
– Его функцию. Да, – вступил в разговор Рэндом. – Побывав в нем, я понял его предназначение. Это эволюция. Путь к совершенству, к гармонии. Если бы мы подольше пробыли там, то обрели бы какие-то сверхъестественные способности. Вы заметили, что мы стали с полуслова понимать друг друга?
– Да, – согласился Жиль. – Это особая внутренняя связь. Как биополе, только более глубокая, более существенная. Мы изменились. Мы стали…
– Другими, – закончил его мысль Мун. – Совсем другими. Вы стали сверхлюдьми, а я – сверххэйденменом. Интересно… Может быть, и мои собратья, прежде чем заснуть в Гробнице, прошли через Лабиринт?
– Не дай Бог! – воскликнул Оуэн. – Этого только не хватало человечеству: армия сверхсовершенных хэйденменов!
– Как бы то ни было, – спокойно продолжил Мун, – я могу гарантировать, что в случае восстания мои люди будут сражаться против Империи.
– Ты не спросил меня, нужны ли мне такие союзники, – заметил Оуэн.
– Верно, черт побери, – подтвердила Хэйзел. – У хэйденменов весьма скверная репутация. А чего еще можно добиться, выступая в поход с кличем «Смерть человечеству!»?
– Ты наслушалась имперской пропаганды, – возразил Мун. – Мы сражались только за свою свободу.
– Он прав, – сказал Рэндом. – Я сердцем чувствую, что он – не враг.
– И я тоже, – согласилась Руби. – Я словно… впервые научилась различать цвета. Как странно! Мы что, стали экстрасенсами или чем-то в этом роде?
– Скорее «чем-то в этом роде», – иронически улыбнулся Оуэн. – Я тоже верю Муну, но он слишком долго не общался со своими собратьями. Все меняется. Жиль, а ты что молчишь? Какие-то проблемы?
– За это время, пока я пребывал в стазисе, изменилась вся Вселенная. А теперь изменился и я сам. Извините, но меня, старика, это здорово сбило с толку.
– Мы еще сможем поговорить об этом, – сказала Хэйзел. – А сейчас давайте подумаем, в каком направлении двигаться. Люди Империи должны быть уже где-то неподалеку.
Тут она замолчала и посмотрела на Лабиринт. Оглянулись и все остальные: всех до одного охватило предчувствие надвигающейся угрозы. Послышался гул приближающегося космического катера, а потом грохот залпа импульсных пушек. Оуэн успел прокричать «берегись!», и тут же Лабиринт поглотило огненной волной. Путешественники сбились в тесную кучку, и, благодаря их новым чудесным способностям, вокруг них образовался силовой щит. Взрывная волна и смертоносное пламя не смогли преодолеть его. Грохот взрыва смолк, воздух стал постепенно проясняться. Все увидели, что Лабиринта больше нет. На этом месте теперь угрожающе завис имперский космический катер. Судя по всему, силовое поле исчезло. Оуэн и его спутники стали переглядываться, еще не оправившись от чувства изумления и шока. Город хэйденменов, на окраине которого они находились, был разрушен дисраптерами с такой легкостью, словно он был построен из детских кубиков. Многие здания были разрушены до основания, ни на одном не сохранилось кровли. Куда ни глянь, всюду царил хаос и разрушение. Город, который простоял несколько веков, был уничтожен в одну секунду.
– И они называют моих собратьев чудовищами, – сказал Мун.
– Удивительно, что мы уцелели, – покачал головой Оуэн.
– Нас выручил естественный силовой щит, – объяснила Хэйзел. – Теперь мы сможем пользоваться им в критических ситуациях.
– Не всегда, – возразил Мун, к которому вернулось обычное хладнокровие. – Чтобы создать такое поле, мы должны объединять свою энергию. Порознь у нас ничего не получится.
– Короче говоря, нам всегда надо быть вместе, – сказал Рэндом. – А вам не кажется, что Лабиринт хотел нам что-то сказать?
– Я бы с удовольствием его послушала, только не под стволами вражеских пушек, – мрачно усмехнулась Руби.
– Пока кристаллы заряжаются, пушки не причинят нам никакого вреда, – заметил Жиль. – Но сейчас люди с катера начнут прочесывать руины. Вот тогда-то и выяснится, кто на что способен.
– Точно! – сразу оживилась Хэйзел. – Ведь они даже не подозревают, какое у нас есть оружие. Это будет забавно!
– Постойте! – неожиданно вспомнил Оуэн. – А как же вольфлин?
Переглянувшись, все стали осматриваться по сторонам, но страх Лабиринта бесследно пропал.
– Кто-нибудь видел, как он выходил из Лабиринта? – спросил Рэндом. – В какой-то момент я утратил контроль за ситуацией.
– Может… он не успел выйти? – предположила Руби.
– Нет, – быстро возразил Жиль. – Он не мог остаться там. Скорее всего, он вышел перед нами и углубился в город.
– Но, как видно, это не изменило его участи, – взглянув на руины, покачал головой Оуэн.
И тут двигатели космического катера заглохли. Напряженно глядя в его сторону, Искатель и его друзья взяли оружие на изготовку. В катере открылся бортовой люк, на землю спустился трап, и по нему стали быстро спускаться люди. Их было не так уж много, но, приглядевшись к ним, Оуэн озабоченно покачал головой.