Он неожиданно резко повернулся и смерил всех троих членов своей семьи испытующим взглядом:
– Сегодня погиб старый Саммерайл. Его убил в поединке собственный внук, этот паршивый мальчишка. Такой старинный род – и обесчещен!
Дэниэл сухо улыбнулся:
– Для всех приходит свой день, батюшка. Старики должны уступить дорогу молодым. Это в порядке вещей.
Вольф смерил его презрительным взглядом:
– Если бы ты когда-нибудь поднял на меня руку, мальчик, я бы отсек ее тебе по самый локоть. Или ты считаешь, что уже способен возглавить наш род?
– Конечно, нет, батюшка. Пока еще нет…
– И никогда не будешь способен, пока в голове у тебя не заведется порядок. Но я все-таки сделаю из тебя мужчину, несмотря на все происки твоей сестры.
– Разве это так? – вступила в разговор Стефания, встав возле брата. – Я просто проявляю заботу о нем.
– Он из рода Вольфов и должен сам заботиться о себе, – оборвал ее Якоб. – Именно так должен вести себя мужчина. Я не смогу все время вытирать ему нос.
– Не будем об этом, – вмешалась в разговор Констанция, недовольно надувая губки и ласково беря мужа за руку. – Тебе надо было жить в прошлом веке, по-другому ты не умеешь. Сегодня такой хороший день, а тебе не терпится испортить его ссорами. Мы же хотели кое о чем поговорить в узком семейном кругу, пока не начнутся состязания. Может быть, пора?
– Надо дождаться Валентина, – возразил Вольф. – Сомневаюсь, что он сообщит нам что-нибудь серьезное – разве что адрес своего нового фармацевта? – но он мой старший сын и должен при всем присутствовать. Хотя он и опаздывает. Уже в который раз.
– Да, – подтвердил Дэниэл. – Странно, что бы его могло задержать?
Стефания недовольно поморщилась, но у Дэниэла хватило здравого смысла обойтись без заговорщицких ухмылок. Вместо этого он задумчиво посмотрел на отца, и то же самое сделала Стефания.
Якоб Вольф не раз уже использовал свою личную ложу для обсуждения деликатных проблем. Надежные двери весьма затрудняли установку подслушивающих устройств, а имевшийся в ложе защитный экран предохранял от воздействия биополя. Вольф во всем любил основательность.
Стефания отвернулась от отца и в поисках чего-то, на что можно было переключить внимание, стала смотреть на арену. В это время над ареной на огромном голографическом экране стали воспроизводить крупным планом замедленные эпизоды самых интересных поединков. Экран был предназначен в основном для знатоков и зрителей, смотревших состязания с неудобных мест, – благодаря ему они не упускали самые мелкие детали кровавой бойни. Неожиданно, увлеченная зрелищем, Стефания довольно улыбнулась. Ничто так не горячило кровь, как смертельный поединок. Среди аристократических кланов то и дело находились такие, которые требовали запрета состязаний или, по крайней мере, введения новых, более гуманных правил, но эти прожекты пропадали втуне. Гладиаторские бои не знали себе равных по популярности в Империи и магнитом притягивали людей в любом месте, где был хоть один голографический экран. Если бы кто-то осмелился запретить бои, зрители подняли бы бунт.
Тут ее внимание привлекли чьи-то тяжелые шаги за дверью ложи. У Стефании в груди заколотилось сердце, на щеках выступил предательский румянец. Наконец-то прибыл человек с новостями о Валентине. Предвкушая долгожданный момент, она медленно повернулась и… оказалась лицом к лицу с Валентином, спокойно стоявшим в своей семейной ложе, словно в его жизни ничего не произошло. В какую-то секунду ей показалось, что она теряет сознание, но, бросив быстрый взгляд на Дэниэла, стоявшего со стиснутыми зубами и вытаращенными глазами, она удержала себя в руках. Надо было оставаться спокойной, холодной как лед, набраться духа и как-то выяснить, каковы обстоятельства их провала. Она спокойно поклонилась Валентину, и он ответил ей вежливым кивком головы.
– Неприятности, сестрица? – с подчеркнутой заботливостью поинтересовался Валентин. – Ты сегодня какая-то бледная.
– Нет. Все в порядке, – ответила Стефания, с трудом подавляя дрожь в голосе. – Ты сегодня немного запоздал. Мы уже думали, что с тобой что-то случилось. По дороге сюда… с тобой не произошло ничего необычного?
– Необычного? Нет, мне так не показалось. А почему ты спросила об этом?
– Просто так, – поспешила ответить Стефания. – Просто так.
Валентин широко улыбнулся своими кроваво-красными губами, но его глаза остались непроницаемыми. Он снял плащ и положил на спинку ближайшего кресла. Стефания невольно нахмурилась. Она впервые видела брата в такой затрапезной, поношенной и старомодной одежде. Попросту говоря, это была одежда мелкого лавочника, к тому же неподходящего размера. Раньше Стефания могла поклясться, что ее брат скорее умрет, чем появится на людях в таком наряде.
– Я задержался, потому что мне пришлось сделать непредвиденную остановку, – невозмутимо сказал Валентин. – Подобрал себе кое-что новое из одежды. Довольно впечатляющий костюм, правда?
– Мы поговорим о твоем нелепом костюме позднее, – нахмурившись, прервал его отец. – Сейчас нам надо обсудить семейные дела. Мы не могли обойтись без твоего присутствия, поскольку все это касается лично тебя.
Валентин небрежно сел в кресло и снисходительно посмотрел на отца.
– Скорее всего, ты опять хочешь отправить меня в наркологическую лечебницу. Я прав? Но тебе пора бы понять, что мой организм уже не способен жить без стимуляторов и тех процедур, к которым я его приучил. Мне легче насильственно изменить рост, чем химический состав крови.
– Нет, – с угрюмой улыбкой возразил Якоб Вольф, – я уже не надеюсь изменить тебя, Валентин. Но, может быть, настало время найти кого-то еще, кто мог бы позаботиться о тебе? Я хочу поговорить с вами о браке. Со всеми! – Он обвел взглядом своих детей, каждый из которых был по-своему удивлен этим словам. Эта реакция явно позабавила Вольфа, и он продолжил: – Я решил по-настоящему заняться этим делом и подыскал вам подходящие пары из детей самых благородных семейств Империи.
Наступила долгая пауза. Якоб Вольф наслаждался произведенным эффектом, Валентин погрузился в свои мысли, а Стефания и Дэниэл беспомощно переглядывались, ища друг у друга поддержки. Тем временем Вольф уселся в свое любимое кресло и принял удобную позу. Рядом с ним села елейно улыбавшаяся Констанция. Якоб ласково похлопал ее по руке.
– Мы обсудили это вместе с вашей новой матерью. Мне уже давно пора нянчить внуков. Нашему роду нужна молодая поросль. Сам я слишком поздно обзавелся вами и не хочу, чтобы вы повторяли мою ошибку. Так что, хотите вы или нет, вам придется идти под венец.
– Если я правильно понял, вы уже подобрали нам конкретные пары? – медленно спросил Валентин.
– Да, черт побери! Если это предоставить вам самим, вы попросту наломаете дров. Для тебя, Валентин, и для Дэниэла я выбрал самых восхитительных молодых девиц, а Стефанию уже ждет здоровяк и красавец благородных кровей. Встреча состоится сегодня вечером, на дворцовом балу, а свадьбы сыграем в следующем месяце.
– В следующем месяце? – громко переспросил Дэниэл.
Стефания даже не думала, что он так способен вытаращить глаза, но и сама она была слишком ошарашена, чтобы морально поддержать этого увальня. Ее голова была занята обдумыванием своей собственной проблемы.
– Да. В следующем месяце. – Якоб Вольф не скрывал своего удовлетворения. – Если бы я дал вам больший срок, вы бы, вне всякого сомнения, сумели отвертеться. Так что свадьба будет сыграна сразу после того, как мы уладим все необходимые формальности.
– Вы раньше окажетесь в аду, чем это произойдет, – отрезала Стефания. Она и сама не могла поверить, что способна говорить таким ледяным тоном.