Осталось бандитов не так уж и много, как мне показалось изначально. Юси чуть позже рассказал, что ушло всего двадцать шесть человек. С учётом моих тринадцати наш караван положил ещё четырнадцать бандитов.
— Неплохо для торговцев, — сказал артефакт. Он был весьма доволен тем, сколько энергии ему удалось получить. Его лицо сияло от радости, словно маленькое солнце.
От разговора с Юси меня отвлёк Ёнки.
— Крэн, смотри на гору. Мой недозащитник указал клинком своего меча на самый верх дюны, где обнаружился одинокий всадник на кэмеле цвета песка с небольшим горном в руках. Видимо, это он издал звук, призвавший бандитов к отступлению.
Мы встретились взглядами. Он смотрел на меня, а я смотрел на него. Ведь это я был причиной их огромных потерь.
Моё зрение стало необычным, «Об этом, кстати, надо поговорить с Галинарией», — сделал я себе заметку в памяти. Ведь я смог рассмотреть всадника, словно стою от него в пяти мартах. И каково же было моё удивление, когда определил в нём женщину. Лицо всадницы со светлой кожей было сейчас открыто. В отличие от бандитов, напавших на нас, она не имела повязки, скрывавшей лицо. Возможно, она думала, что с такого расстояния её никто не разглядит, или просто не скрывала своего лица. Оно мне показалось красивым, и, судя по чертам, она точно не местная. По крайней мере, если сравнивать её с теми женщинами, которых мне довелось видеть, пребывая в Азате. Те почти поголовно имели кожу темного цвета. Хотя, ради правды, видел я всего четырёх, так как большинство свои лица прятали.
Как только последний всадник скрылся за дюной, женщина постояла мгновение и также скрылась из виду.
Спустя полчаса Шафи отдал приказ собираться в путь, но оружие далеко не убирать. Несколько человек сноровисто обобрали тела бандитов, оставляя тех в чём мать родила, а Кемелов, способных двигаться самостоятельно, отловили и привязали к повозкам. Оставлять такое богатство глупо. Сложив всё оружие и доспехи в повозку, мы выдвинулись в путь.
Вечером, сидя у костра, ко мне обратился Шафи.
— Крэн, а где ты так умело научился обращаться с луком? За всю свою жизнь я никогда не видел, чтобы каждая выпущенная стрела находила свою цель и всегда попадала точно в шею или сердце, не оставляя противнику ни единого шанса на выживание. Остальные торговцы, расположившиеся с нами у главного костра, согласно закивали головами.
Тот-то мне показалось странным, когда Шафи решил обойти тела бандитов, пронзённых моими стрелами. Он ещё что-то восхищённо бормотал, то и дело поднимая обе руки к небу.
Только я было хотел ответить, как меня перебил Ёнки.
— Это ещё что. Вы бы видели парня на соревнованиях лучников, так там он поразил мишень на расстояние пятьдесят шагов, да не просто поразил, а попал точно в центр мишени.
Люди как за нашим костром, так и за соседними, явно прислушавшиеся к нашему разговору, стали причитать, не веря в услышанное.
— Да чего я вам врать стану? — По-своему принял возмущения народа Ёнки. — Хотите, давайте поспорим, ну, например… Ну вот хотя бы на пять золотых.
Люди всегда любили развлечения, а если на этом можно ещё и выиграть немного деньжат, то тут уж сами боги бы не отказались. Я не верил своим глазам, вот все сидели, мирно болтали и пили отвар, а проходит миг, весь народ стоит на ногах, вдруг откуда ни возьмись появилась мишень, сооруженная на скорую руку, и все в ожидании смотрят на меня. Мол, чего сидишь, народ, понимаете ли, ждать заставляешь.
Я поднялся на ноги, смотря на болтуна злобным взглядом. — Ну вот кто тебя за язык тянул, а? Ёнки, сделав придурковатый вид, стал смотреть по сторонам, стараясь не встречаться со мной взглядом.
У меня не было никакого желания демонстрировать свои способности, тем более хвастаться перед людьми. Я уж было хотел свести всё это в шутку, но тут подошёл ко мне Кулкан и, склонившись, шёпотом проговорил:
— Друг, нужно произвести на них впечатление, зачем, потом объясню. Так нужно для дела.