Слова Найта приглушали разум, одновременно вызывая подсознательно максимальное дружелюбие и доверие. Глаза Лины затуманились, она опустила лицо и ответила, чуточку заторможенным голосом:
— О первой жертве, которую поглотила. Она была мне дорога и такой участи не заслужила, а я даже не поставила под сомнение полученный мной приказ и… — Лина вскинула голову, наконец сломав навождение.
— Три с половиной секунды. Результат на пять баллов. Помнишь, о чем я спросил? — выключив планшет, Лейтенант пристально взглянул в расширенные зрачки блондинки, в которых, как ему казалось, все еще виднелся призрак вины.
— Помню. Я так понимаю, это по десятибалльной системе? — Лина попыталась улыбнуться в ответ.
— Нет, по пятибалльной на этот раз. «Дыхание Дюрака» пробивает все известные пси-блокировки, заставляя объект говорить правду. И пока что я встречал лишь троих, из тех, кто мог ему сознательно сопротивляться. Уголь, Гермес и ты, — Найт протянул руку и нерешительно погладил девушку по платиновым волосам.
— На Зару оно вроде бы тоже не подействовало? — блондинка замерла от неожиданной ласки, а потом с удовольствием прикрыла глаза.
— Неее, это я накосячил. Одно из необходимых критериев способности, то, что собеседник должен полностью видеть мое лицо, а второе — я не должен испытывать к нему неприязни или агрессии. Как понимаешь, сдержаться мне тогда не удалось, — парень попытался убрать руку, но Лина подсознательно потянулась вслед за ней, не желая упустить ласку, которой ей в последнее время так не хватало.
— Знаешь, я думал, что твой ответ будет другим… — пробормотал Найт, со вздохом возвращая шершавую ладонь ей на макушку.
— Мой капитан умер так, как желал. Не потеряв свой путь в небесах, пытаясь спасти корабль и экипаж. Пусть его к этому вынудили обстоятельства, но он не стал их заложником. Это был его выбор. Сожаления лишь унизят принесенную жертву. Я решила это принять, как и то, что его больше нет. А вот девчонка была в той ситуации абсолютно бессильна, — открыв глаза, Лина нашла в себе решимость отстраниться, сделав едва заметный шаг назад.
— Как и ты. Убитая и убийца, вы обе стали жертвами чужих приказов. Ты сама сказала, что не могла ему противиться, — с толикой сожаления черноволосый опустил руку.
— Это очень удобный способ оправдать себя и поступить в следующей подобной ситуации так же. Нет, я должна помнить. И должна сожалеть. Чтобы найти верный выбор, даже там, где его нет, — решительно произнесла девушка, искренне глядя в глаза друга.
Найт невольно залюбовался этим взглядом. Раньше блондинка так не смотрела, всегда что-то скрывая на дне, за десятками масок и недомолвок. Но прежде чем он нашел, что ей ответить, их коммуникаторы ожили, передавая чуточку недовольный голос Генара:
— Господа офицеры, судно готовится к вылету, требуется ваше присутствие в командной рубке. А кроме того, хочу напомнить, что по корабельному уставу, отныне внеслужебные отношения между членами экипажа запрещены.
«Мстительный, мелочный кайфолом!» — подумала Лина и, ничего не сказав вслух, поспешила выполнить приказ капитана.
Искатель Ветра качнулся в воздухе, когда антигравитаторы причала перестали работать, а потом медленно стал поворачиваться носом к нависающим пикам замковых гор с помощью маневровых двигателей. Отслеживающий распределение поступающей от «ядра» энергии Сол утвердительно кивнул капитану и вернулся к расчетам. Отдалившись на безопасное расстояние от белого мрамора Верхних Шпилей, Ричард включил основные двигатели. Брызнула синяя плазма, и сверкая солнечными парусами, судно начало набирать скорость. Следующие сутки они будут идти вдоль Замковых Гор, официально — чтобы обойти все еще бушующий над ржавыми пустошами Рахарид, а затем повернуть на юг, чтобы достигнуть Зефира.
Летающий город веселых карнавалов, роскошных праздников, а также многочисленных шлюх и рабов. У странствующего в небесах поселения всегда было три основных источника прибыли. В первую очередь, это добыча гелия-3, крайне редкого газа, сохранившегося с сотворения мира, который использовался в качестве основного топлива для всех технологий на основе холодной плазмы. Он встречался только на очень большой высоте, у кромки Барьера, и был очень ценным. В такую высь могли подниматься лишь специальные, очень легкие и абсолютно герметичные корабли, способные защитить экипаж от низкого давления и температуры.