Спросонья проводник минуту непонимающими глазами смотрел на Великанова, зевнул, неторопливо встал, накинул шубу и отправился в лес.
Вскоре он вернулся вместе с оленями.
У Великанова отлегло от сердца.
— Где ты их поймал?
— Зачем ловить, — улыбнулся Дороппун, — я их вчера сам отвел на ягельник. Олешки, они тем и хороши, что сами себе корм добывают, фураж не надо возить.
Владимир Иванович смущенно кашлянул: понапрасну, выходит, людей взбудоражил…
После чая тронулись дальше. Путь лежал по льду речки Большой Мурбай. Ехали, словно по коридору, между высокими каменистыми берегами. В некоторых местах в разрезах берега видна была застывшая магма. Великанов просил Дороппуна остановиться, захватив молоток взбирался по круче, брал пробу пород, делал отметки в записной книжке. Река Большой Мурбай рассекала Центральный Сибирский щит. Ясно видны окаменения времен древней архейской эры. Много сотен тысяч лет потребовалось реке, чтобы промыть ущелье в толще каменных пластов. Возможно, попадались на ее пути и алмазы, которые она уносила в низовья.
Поздним вечером подъехали к озеру Бынынкель. На берегу стояла юрта. Тут жили охотники: старик якут с сыном и дочерью. Приезжих они встретили радушно, усадили за стол, поставили перед ними большую глиняную плошку с мясом. Великанов был голоден и уже потянулся к плошке, как вдруг хозяину пришло в голову попотчевать его по-русски.
— Ешь больше, русский, мясо медвежье, от него человек становится сильным и смелым.
Владимир Иванович отдернул руку от плошки, словно обжегся. Старик якут удивленно взглянул на Дороппуна, что-то проговорил по-якутски.
— Хозяин спрашивает: почему не ешь? — перевел проводник.
— Видишь ли, Дороппун, я никогда не пробовал медвежьего мяса и, признаться, не решаюсь…
— Э, брось, — махнул рукой проводник. — Мясо как мясо, что твоя говядина. Опять же и то возьми: дальше места пойдут вовсе безлюдные, мясом нас никто уже не угостит. Хозяин правильно говорит: ешь больше, сильным будешь.
Великанов не долго колебался. Голод давал себя знать. Отрезал кусочек, попробовал. Мясо было вкусным, немного сладковатым, а в общем не хуже говядины. «Приват-доцент, пожирающий медвежатину, — картина, исполненная экзотики», — подтрунивал он над собой, однако из-за стола поднялся не раньше, чем опорожнил плошку.
Трижды заставала их ночь в тайге. Спали на снегу, подстелив под себя еловые ветки, закутываясь в спальные мешки. На четвертые сутки добрались до места.
Якутский тойон, глава наслега Алексей Павлов жил в деревянном доме. От дома подковой расходились пристройки: амбары, кладовые, образуя обширный двор.
Сейчас тут было тесно от оленей и нарт. Якуты привезли на продажу пушнину. После того как Кокорев перестал бывать в этих местах, Павлов опять занялся прибыльной торговлей. Сам он, стоя около амбара перед кучей шкурок, что-то весело и быстро говорил окружившим его охотникам.
Среди них находился и наш старый знакомый Бекэ. Семь прошедших лет оставили заметные следы на его лице: заострились скулы, горькая складка обозначилась в уголках губ. Богатство, поманившее Бекэ семь лет назад, оказалось только призраком. Камней, похожих на глаз злого духа, он не нашел, и Кокорев перестал ездить в эти места. И опять Прасковья сушила чайные выварки, и опять Бекэ добавлял тальниковую крошку в табак. Правда, подрос Александр и помогал в охоте, но много ли помощи от мальчугана. А тут еще Прасковья заболела… Бекэ торопился засветло поспеть домой и дважды подступал к Павлову с просьбой отпустить его пораньше, но старшина отмахивался: «Жди своей очереди!»
Увидев въезжавшие во двор нарты с незнакомым русским, Бекэ вовсе расстроился. Теперь Павлов займется с приезжими и, чего доброго, отложит закупку до завтрашнего дня.
Действительно, старшина поспешил навстречу гостям. При этом у него против обычая было неприветливое лицо. Он думал: «Опять, видно, принесло какого-то торговца. Только начал богатеть — и на тебе, приехал мешать».
Дороппуна Павлов знал и после обычных приветствий спросил:
— Кого привез? Торговца?
— Нет, тойон Алексей, это ученый человек из самого Петербурга. Он ищет горные камни.
Подошел Великанов, протянул старшине руку.
— Здравствуйте. Вы Павлов? Алексей Павлович?
— Да, господин.
Павлов с поклоном осторожно пожал руку.
— Очень рад. Я Великанов, — сказал Владимир Иванович. — Меня направил к вам Василий Васильевич Кокорев. Он сказал, что вы можете помочь в моих делах. Мне нужно повидать жителя вашего наслега Бекэ. Лет десять назад он нашел драгоценный камень — алмаз. Может быть, вы слышали?