Пролог
Бежать быстро ему было не впервой.
В последнее время события в его жизни неслись с головокружительной скоростью, сменяя друг друга, будто стеклышки в детском калейдоскопе.
Если ты – маг, то можно эти стеклышки заставить крутиться с невероятной скоростью. Если твоя стихия – огонь, то они могут и расплавиться. Если лед - разлететься на множество осколков.
Он улыбнулся, вспоминая, как мать вытирала ему первые слезы, причиной которых стала стихия. С тех пор слез, как и переживаний, связанных со ней, стало не счесть. Но кто же плачет напоказ в семнадцать? В этом возрасте принято недолюбливать окружающих, ходить, задрав голову, намекая, что тебе известны все самые главные в мире истины. Быть хозяином мира, перед которым открыты тысячи дорог. А если и плакать, то только в темном углу, где видит только мама.
Но мамы не стало много лет назад, поэтому вытереть сейчас эти грязные, черные от сажи, слезы на щеках было некому.
Он оглянулся, проверяя, есть ли погоня. Но в каменных коридорах царила всепоглощающая звонкая тишина. Такая бывает перед бурей, когда в небе готова разразиться мощная гроза. Его гроза уже случилась несколько часов назад. Осталось только одно важное дело, о котором никто не должен знать.
Оглянувшись еще раз, он увидел высокую, пылающую красным огнем, арку и торопливо сунул руку под рубашку, где покоилось нечто важное. Достал сверток, завернутый в испачканную сажей холщовую материю, и прошептал:
- Там, где лед - будет вода,
Там, где огонь - будет земля,
Где сила природы – лишь пустота,
Скрыть я хочу тебя навсегда.
Он шептал эти слова снова и снова, пока в одной из каменных стен не раздался низкий гул. Повернувшись на звук, он увидел камень, открывший тайник. Тайник этот не был рукотворным, его создал сам Замок Трех Стихий.
Бережно опустив сверток в нишу, он позволил своей стихии пройти сквозь пальцы, доверил магии соединиться с замком, чтобы запечатать тайник.
- Прощай, Черный Кузнец, - тихо прошептал он.
Вдалеке раздался рев огня и крики.
Битва началась.
Глава 1. Лед и Огонь
Осень вовсю хозяйничала в живописном городе Ортьма. Здесь, над Стихийным Островом, вопреки всем прогнозам, небо в кои-то веки не хмурилось, а, напротив, скупые лучи ласкового утреннего солнца радовали глаз. Они пробивались сквозь пожелтевшую листву, роняя золотистые блики на площади и аллеи, раскрашивая яркими красками бульвары и мостовые, даря частичку уходящего лета всем, кто не успел им насладиться.
Город этот был не простым, а волшебным. Люди называли его по-другому, но магам не было никакого дела до того, как там люди могли называть их город. Если бы простые обыватели имели возможность заглянуть под магическую вуаль, всегда накинутую на эти места, то очень удивились бы. Ведь в волшебном мире все было устроено несколько иначе, чем, скажем, у нас за окном.
Дома, невидимые простым людям, были гораздо древнее и порой имели причудливую форму, от которой любой архитектор обычного мира сошел бы с ума. Например, взять вот этот самый обычный по волшебным меркам дом. Снаружи он был похож на покосившуюся шляпу волшебника, в которой зияют заплатка-дверь и дыры-окна… А вот этот? Странно изогнутый, будто спираль из тех фильмов про будущее, которые так любят смотреть странные люди. Но чем удивительней дом, тем больше магии дремлет в его хозяине. Ведь всем известно, что волшебный дом меняется под своих обитателей, принимая очертания их стихии. Магии.
В любом случае люди видели обычные жилые многоэтажки и дороги, заполненные самыми обычными машинами. А что касается волшебников… Они вовсе не хотели выдавать себя и тщательно следили, чтобы волшебная вуаль, накинутая на город – единственный волшебный город в России – оберегала их покой.
Старый ворон Петя облюбовал себе место на волшебной пристани, прямо на одном из двух фонарей, возвышающихся по обе ее стороны. Хмурый и нелюдимый, он давно уже стал местной достопримечательностью. Мало кто из магов интересовался, откуда он взялся, и кто его так назвал, но почти каждый считал своим долгом покормить Петю или подразнить. К последнему ворон относился с крайним неодобрением и уже научился не реагировать на наглецов.
Сегодняшнее солнце заставило Петю расслабиться. Он чуть приспустил крылья и склонил голову набок, присматриваясь к людям на пристани. Каждый год одно и то же. Каждый год эти люди собираются здесь толпой, куда-то отправляют своих детей, иногда даже плачут, смешно сжимая белые тряпочки в руках. Хотя Петя-то прекрасно знал, что никакие они не люди… Точнее, не совсем обычные.