Ворон встрепенулся и громко каркнул. Какой-то мальчишка стоял прямо под его столбом и рассматривал Петю самым наглым образом!
Увидев, кто именно его изучает, Петя успокоился и прикрыл глаза. Этого можно не бояться – они давние знакомые… Мальчишка и раньше прибегал на пристань поговорить с рекой. Так бывает, если река зовет своих. Скорей всего, мальчишка и был таким, но Петя, конечно, не был в этом уверен. Его дело старое: сидеть и помалкивать.
- Петя, привет! – требовательно заявил старый знакомец, улыбаясь. Сегодня он выглядел по-другому. Солидней. В черном пиджаке и брюках со стрелками, с сияющими глазами, с очевидным предчувствие чуда. Молодой. Горячий… Сколько их таких было на этой пристани? Тех, кто верил в свой Путь?.. Всех не упомнишь…
- Я теперь взрослый и уплываю в Атрум! – радостно возвестил мальчишка, которого, кстати, звали Егором.
Ну и пожалуйста. Сколько вас таких уплывало? Взрослый он. Если бы Петя мог, он бы вздохнул. Но вороны не вздыхают, поэтому он подумал и спрятал голову под крыло. Ему хотелось спать.
Егор звонко рассмеялся и оглянулся туда, где стояла его семья. Очень большая семья, надо заметить.
Шумное семейство Неверовых-Кириных, казалось, заполнило собой всю пристань. Пристань была небольшой, а их было много: веселых и живо болтающих. Солнце играло в рыжих, чуть тронутых сединой, волосах Семена Неверова; прыгало веселыми бликами на пушистых шевелюрах детей Неверовых - Лины и Димки; сбегало ярким праздничным дождем по гладким медным волосам Марии Кириной (в девичестве Неверовой) и ее младшей дочери Лизы, и, абсолютно запутавшись, застывало в вечно лохматых патлах Григория Кирина, который приходился Егору старшим братом. И даже темно-русые волосы Катерины Неверовой, в девичестве Громовой, на свету словно были прошиты тысячами ярких золотистых нитей.
На этом празднике рыжих, как окрестил про себя компанию родственников Егор, они с отцом выглядели белыми воронами. Егор был очень похож на него – обладателя лохматой темной шевелюры без единого признака золотистого. Иногда, когда Егор смотрелся в зеркало, ему казалось, что вот-вот его лицо примет строгое печальное выражение, как на детских фотографиях отца, которые мальчик изучил вдоль и поперек.
Темные волосы, яркие голубые глаза, хрупкое телосложение — ничего общего со здоровяком Гришкой, который хоть и был похож на отца волевым подбородком и лохматой головой, все же больше пошел в Неверовых. Такой же рыжий и неугомонный. Солнечный, как любили про него говорить другие члены семьи. Егор лишь тихо усмехался. Да, Гришка солнечный, а его самого мама называла тучкой.
Все члены семьи шутили, смеялись, непринуждённо переговариваясь между собой, и Егор внезапно подумал, что тоже хотел бы так же. Но у него бы ничего не вышло из-за тяжелых противоречивых мыслей, что, наподобие больших камней, ворочались в голове. Они были непривычными и неудобными и так и норовили испортить настроение.
На самом деле причина была проста. Семья Егора была не обычной семьей, а волшебной. Его отец, Сергей Кирин, был огненным магом, который совершил немало подвигов во время последней, Второй Магической Войны. Пожертвовав собой и своей волшебной силой, он выставил Огненный Щит, накрывая всех, кто попал под страшный ледяной дождь злого волшебника, желавшего уничтожить Атрум. После такого Сергей мог навсегда лишиться силы стихии, но этого не произошло – рядом были верные друзья, огненные, конечно, которые смогли поддержать Сергея, не позволяя истощить свои силы полностью. Щит устоял, Атрум остался в целости и сохранности, а Сергей Кирин запомнился магическому миру именно таким – героем с огнем в ладонях, спасшим тысячи жизней.
Но ведь бывает так, что в семье огненных рождается маг другой стихии?… Бывает ведь? Хотя, может, все эти сны ничего не значат…
Погруженный в свои мысли, Егор не заметил, что отец остановил его твердым движением руки.
— В чем дело? — мягко спросил Сергей Кирин у сына.
— Я… — Егор запнулся и не решился сказать, какие страхи его терзают. Отец может понять, что стало их причиной и тогда точно догадается. Егор поежился, вспомнив, как лихорадочно стирал с окна своей комнаты морозные узоры всего пару дней назад. Ему тогда крупно повезло, что ни родители, ни маленькая Лизка не зашли к ним с Гришкой в комнату. Гришка-то спал, его и из пушки не разбудишь, а Егор елозил по стеклу скомканной наволочкой и страстно просил небеса, чтобы все оказалось только сном.
И уже тогда он прекрасно осознавал, что могут значить такие сны с реальными стихийными выбросами.