Егор съежился, ему показалось, что он стал совсем маленьким. Да все, что угодно, лишь бы прервать этот контакт глаз, лишь бы серые, как небо перед грозой, глаза, наконец, отпустили его из своего плена и позволили жить дальше. Он быстро кивнул и облегченно сглотнул, когда Арсений Соколовский повернулся к Адриану. Почему господин Соколовский так уверен в том, что это Егор зачинщик, ведь его вину взял на себя Адриан. Почему? ... Или он не боится применять телепатию к собственному сыну? Чушь! К детям нельзя применять телепатию – это каждый знает, тем более, вчера здесь был отец, а такие вещи он отслеживает в два счета. Отец. Егор вдруг усмехнулся.
— Я буду общаться с тем, с кем захочу, – твердо произнес мальчик, и смело взглянул на собеседника огромными глазищами. Арсений Соколовский непроизвольно вздрогнул от ощущения дежавю, что сковало по рукам и ногам, вот только… вот только в этом возрасте не было у Сергея Кирина такого взгляда. Твердого, уверенного в себе.
— Правда? – чуть насмешливо спросил Арсений, снова вцепившись ледяным колючим взглядом в лицо малолетнего наглеца.
— Да, — голос мальчишки даже не дрогнул, — а если Вы сейчас не прекратите так на меня смотреть, то я расскажу отцу, как вы собирались применить телепатию по отношению ко мне. И может, даже применили уже. Я же в этом не особо разбираюсь…
Арсений Соколовский пристально изучил каждую черту побледневшего лица мальчишки, отметив следы зарождающейся паники, и вдруг рассмеялся. Весело, искренне, он смеялся долго и со вкусом, пока на его глаза не навернулись слезы.
— Паршивец… Ледяной чертяка… да, теперь я понимаю… Если бы я хотел, ты бы забыл об этом разговоре, и никто бы и никогда ничего не узнал. Но я не стану этого делать. Считай, что ты меня удивил. Странно только, что твоя фамилия – Кирин… Ты знаешь, — вдруг серьезно сказал он, — а я завидую своему сыну, — после этого Соколовский-старший встал и, аккуратно поправив одеяло Адриану, нежно провел пальцами по его сломанной руке. В этом жесте была трогательная мимолетная забота, что так не вязалась с его холодным и высокомерным обликом.
— Господин Соколовский, — окликнул его Егор, поражаясь собственной смелости и дрожа внутри, как осиновый лист.
— Да? – Арсений Соколовский смотрел на него без злобы, пытливо, как будто силясь понять что-то.
— Вы не поговорите с Адрианом? – в голосе звенело плохо скрытое напряжение.
— Нет, — как-то весело и легко сказал он, — мне беседы с его другом вполне хватило. Да и я.... передумал… Вот только не считай, что я поверю в этот бред насчет того, что мой сын – зачинщик. Я слишком долго вбивал в его голову неприятие безрассудных поступков, чтобы это было правдой. Ты меня понял? – на секунду в его глаза вернулся лед, и Егору показалось, что он обжегся об него. Не в силах справится с нарастающим волнением, он до боли прикусил губу и отвернулся.
— Да, — пробормотал он, а когда осмелился взглянуть в сторону двери, то там уже никого не было.
Адриан чуть шевельнулся и открыл глаза. Мутный со сна взгляд побродил по комнате и остановился на Егоре.
— Привет! – расцвел Егор широкой белозубой улыбкой.
— Я же попросил, — буркнул Адриан, отворачиваясь набок и натягивая одеяло на белобрысую макушку.
— Ага. Я помню. Так я и не прошу тебя со мной разговаривать. И я не с тобой разговариваю. Я просто сам с собой разговариваю. Вот. Так вот, я желаю своему другу, да, да, другу Адриану Соколовскому, побыстрей поправиться. Я вчера такое узнал… Я говорил с отражением самого Егора Клинских, прикинь? И он мне сказал, чтобы я отправлялся и нашел Лабиринт... Я даже представления не имею, что это... И ее тоже нашел и спас. Кого, я правда, и сам не знаю… Может, того оборотня? помнишь, на посвящении... Вот. А я без тебя не пойду, я достану у Гришки шапку-невидимку и дождусь, пока тебя выпишут. Мы вместе узнаем эту тайну, разве не здорово?
К макушке присоединился острый нос и пара пронзительных глаз, недоверчиво выглядывающих из-под одеяла.
— Ну, я пошел. До свидания. До свидания, больничный корпус. – Егор не выдержал и сам рассмеялся над собственной шуткой, поняв, что приятель проявляет интерес к его рассказу. Он успел заметить внимательные серые глаза, в которых плескалось любопытство. Теперь можно и уходить. Доверял ли Егор Адриану настолько, чтобы делиться такими тайнами? Доверял. Ведь никто и никогда еще не причинял боль маленькому Кирину.
Ледяной Лордус встретил Егора тишиной. Все давно были на завтраке. Идти в столовую и становиться объектом внимания множества искателей не хотелось. Поэтому, вздохнув, Егор решил обойтись без завтрака и мужественно дождаться окончания занятий и обеда. Закинув сумку с учебниками на плечо, он с тоской взглянул на аккуратно прибранную кровать Адриана и отправился грызть гранит науки.