- На рабочем месте? – с искренним удивлением воскликнул Адриан, - да как же так…
- Нет, ну не спим мы, конечно… так, дремлем чуток, - в его голос снова вернулся восточный акцент.
- Значит, ты не мог нас не заметить. А раз не заметил, у нас есть доступ, - терпеливо разъяснил Адриан.
- Значит, есть, - ифрит вздохнул и кинжалы с дороги убрал. – Я вас все равно не вижу, - пожаловался он, - так что, проходите.
Адриан с Егором прошли под аккомпанемент храпа второго ифрита. И остановились как вкопанные, потому что на пороге они чуть не налетели на Хранительницу Томильскую. Она была у входа в библиотеку вместе с мастером Шмидтом и доказывала тому, что в Теневой сектор проникли искатели – сработал сигнал. Егор мысленно отхлестал себя по щекам – каким же надо быть идиотом! Ведь отец рассказывал, что с военных времен Теневой сектор охраняют не только ифриты, но и особые сигнальные чары. Больше никто из искателей не должен читать черномагические книги, они только для тех, кто всерьез увлекается теневой магией, желая обратить темномагические потоки энергии на благо волшебного общества. Разработкой чар в свое время занимались Катерина Громова (теория) и кадет школы защитников Сергей Кирин (практика), и, надо сказать, задуманное им удалось в полной мере.
Егор инстинктивно прижался к Адриану и почувствовал, как руки, удерживающие шапку, начали трястись от пережитого.
— Прекрати дрожать! – возмутился Адриан, и его спокойный шепот привел Кирина-младшего в чувство. Он подумал, что вряд ли Виктория Томильская догадается, что они тут. Шапка-невидимка дает много преимуществ своему обладателю.
Хранительница тихо переговаривалась с Богданом Шмидтом, и они загораживали собой выход из библиотеки. Потом те, наконец, решили осмотреть территорию самостоятельно, не обращаясь к помощи протекторов, чтобы не терять драгоценные секунды и оценить собственно сам ущерб. Егор трясся ни жив, ни мертв, слушая размеренное дыхание Адриана рядом и думая только о том, как побыстрей покинуть место преступления.
Оказавшись перед входом в Ледяной Лордус, мальчишки ввалились в гостиную ледяных. Отпустив шапку и Адриана, Егор заполз в ближайшее кресло и, свернувшись калачиком, уставился в стену. В его ушах все еще звучали мелодия и голос из темноты.
— В чем дело, Кирин? – спросил Адриан, стоя посреди гостиной и внимательно вглядываясь в черты побледневшего лица приятеля, который явно был чем-то напуган и не на шутку.
— Она звала меня… — прошептал Егор чуть слышно.
— Кто? – Адриан скривился, решив, что истерики ему сейчас посреди ночи только не хватало. Очевидно, Кирин свихнулся, а ему посчастливилось находиться рядом и лицезреть сей памятный момент воочию. Из первых рук, как говорится.
— Книга, наследие Никодима. Она там. И она звала меня, — проговорив все это, Егор даже не оглянулся, он продолжил рассматривать стену, обшитую синей тканью.
— У тебя температура, Кирин? Может, к Нине Петровне? – Адриан в притворной заботе приблизился к Егору и угрожающе навис над ним, упираясь руками в подлокотники кресла.
— А если и так, то забудь. Отец говорил, что только теневая магия может вложить в книгу душу, заставив ее говорить, и что последняя говорящая книга принесла только разрушения, чуть не убив искательницу первого витка…
— Машу Неверову, — еще тише проговорил Егор.
— Что?
— Ее звали Мария Неверова. Моя мать. Она в детстве нашла говорящую книгу, но в ней было слишком много магии, и она чуть не погибла в вихре силы. Но эта книга не говорила… она… пела.
— Какая разница? – Адриан забрался в соседнее кресло, уютно обхватив колени руками. — Суть одна – лучше не трогать.
— Адри, — прошептал Егор, — а ты не слышал этот голос? – и в его глазах загорелась такая неистовая надежда, что Адриану до боли захотелось согласиться.
— Нет, — покачал он головой, - я ничего не слышал. Пошли спать. Завтра первым – магия обращения. Старая лиса превратит нас во что-нибудь омерзительное, если опоздаем.
— Это точно, — пробормотал Егор, но все-таки не пошел вслед за Соколовским, решив порассуждать о произошедшем здесь, в пустой гостиной, где ничьи храп и сопение не будет отвлекать. На самом деле страх отступал. Поняв, что заснуть уже не удастся, Егор решил написать письмо домой. Он бы очень хотел написать лично отцу и рассказать обо всем, но очень хорошо представлял себе последствия. Если дело касалось его детей, Сергей Кирин становился чрезмерно впечатлительным. Не исключено, что он забрал бы отсюда сразу же и Егора, и Гришку. А заодно и Лину Неверову вместе с Никитой и Мелиссой Шмидт. Просто так, для обеспечения безопасности. А потом бы нырнул в самую гущу событий, чтобы спасти всех оставшихся в Атруме детей.
Представив отца, тихонько ступающего по темным коридорам Атрума, сложившего пальцы в знак света, чтобы подсветить себе дорогу, Егор невольно улыбнулся. Нет, эту часть своих приключений он опустит. Потом. Отец все узнает потом. Ведь ему, Егору, очень хочется настоящих приключений, таких, от которых его семья тщательно оберегала его все эти годы. Подумаешь, голос! Ну и что. Ему совсем не страшно. Вот даже чуть-чуть.
А посоветоваться с кем-нибудь умным все-таки стоит. И он даже знает, с кем. Этот человек хоть и мертв, но, похоже, точно знает, что происходит…
***
Егору всегда было интересно, почему порой в зеркалах обитали волшебники. Сейчас, став уже достаточно взрослым, чтобы понимать, в чем причина, он осознавал, насколько это сложный и тонкий процесс. Но все также слабо представлял себе механизмы, которые заставляли умерших волшебников появляться перед живыми.
Это же были совсем не обычные зеркала. Их делали на заказ, в специальных мастерских. И то, если умерший был достаточно значимой фигурой и оставил после себя слепок своей личности.
Наверное, Егор Сергеевич Клинских был фигурой очень важной, раз его изображение такое реалистичное. А еще Егор знал: если ушедший волшебник находится в зазеркалье, то не в одном зеркале, а в любом из существующих. Он мыслит? Чувствует? А как перемещается там? От зеркала к зеркалу? От этих вопросов просто захватывало дух. Егор очень надеялся найти когда-нибудь ответы.
Зеркало, в котором он встретил мастера заклятий в тот злополучный день отработки, все так же висело на стене. И сейчас в раме отражался рабочий кабинет бывшего Хранителя Атрума.
Он сидел за массивным деревянным столом и старательно макал длинное белое перо в серебряную чернильницу, что стояла прямо перед ним. Самое странное, что листа бумаги на столе не было. На чем он собирался писать?
- Егор Сергеевич? – осторожно окликнул мастера заклятий Егор.
- Да-да, - рассеяно ответил тот, с раздражением бросая перо в чернильницу. Придирчиво осмотрев палец, Егор Сергеевич встал со стула и убрал руки за спину.
- Здравствуй, искатель Кирин, - произнес он резко.
- Добрый день! – откликнулся Егор, - уделите мне время? Пожалуйста…
- Ты нашел Лабиринт? – напрямую спросил мастер Клинских, остановившись в середине кабинета.
- Нет, - Егор закусил губу, - я совершенно не могу представить, где он… Ведь он был разрушен…
- Стараниями твоего отца, - поморщился Клинских. – Но не суть важно. Важно, что восстановить лабиринт можно, - Егору показалось, или глаза его собеседника жадно блеснули? Какой смысл Егору Клинских, уже умершему ледяному магу, бывшему Хранителю Атрума спрашивать о давно разрушенном лабиринте?..
- Книги, в которой было бы описано заклятие возрождения, нет, - сказал Егор спокойно. – Я был в Теневом секторе. Наследия Никодима нет.
- Не только Никодим Ледяной знал кое-что о магии возрождения, - усмехнулся мастер заклятий. - Я скажу так. Такая мощная структура, как лабиринт Атрума, не могла быть разрушена полностью. Но так как это – часть крепости, ее сердце, то и явит он себя совершенно неожиданном образом. И если это случится с тобой, маленький искатель, то ты найдешь тайник. А что в этом тайнике, я, увы, вспомнить не могу. – Он грустно пожал плечами и отступил в глубь кабинета. Секунда – и изображение пошло рябью, вскоре и вовсе растаяв внутри резной рамы. Теперь на Егора перепуганными и удивленными глазами смотрел лишь он сам.