Несмотря на обожжённый язык, ему еще никогда не было так холодно. Он чувствовал холод каждой клеточкой тела, это ощущение проходило, сбивалось на какие-то другие. Но холод был рядом. Где-то в груди, там, наверное, где находится сердце.
Чем дальше уходил пароход от пристани и подходил ближе к старому замку, не видимому для глаз человека, тем явственнее чувствовалось присутствие Атрума. Сам же форт, являя собой средоточие силы стихийной магии, не мог не восхищать того, кто видел его в первый раз. Величественные и древние стены, казалось, дышали историей. Приближаясь к его воротам, искатели Пути, особенно те, кто делал это впервые, одиннадцатилетние мальчишки и девчонки, не могли скрыть восхищенного вздоха, потому что издали форт выглядел совсем по-другому.
Сложно было представить его себе таким: величественным, красивым, словно сошедшим с картинок из учебника по истории. Расположенный полукругом, он встречал искателей бетонной дорогой, местами поросшей травой, ведущей к центральному входу. Но, подойдя ближе, можно было заметить резные ворота, которых точно не было видно ни в один бинокль. На стенах из красного кирпича полуденное солнце вычерчивало картину за картиной, заставляя стены искриться и переливаться, будто они накрыты невидимой прекрасной пеленой.
Старшие понимающе улыбались, младшие никак не могли взять в толк, что имели в виду родители, говоря, что «в Атруме тяжело, но каждому по силам». Разве может жизнь в столь прекрасном месте быть тяжелой?
В это время огромный механизм где-то внутри здания заработал, приводя в движение подъемник, открывающий вход. Новенькие блестящие цепи бодро наматывались на шестеренки, поднимая красивую резную дверь.
Наконец, она открылась.
На пороге появилась немолодая женщина с полностью седыми волосами, убранными на затылке в аккуратную прическу. Она сильно хромала на левую ногу и потому шла мучительно медленно. На ней было длинное бархатное платье темно-зеленого цвета, наглухо закрытое до самого ворота. На груди сиял серебряный медальон с выгравированной головой лисы внутри. Отображение ее стихии.
Все почтительно замолчали и замерли, готовые слушать. Ведь это была сама Хранительница Атрума, госпожа Виктория Томильская.
Виктория оглядела всех пронзительными зелеными глазами, которые с возрастом ни капли не выцвели и все также цепко и молниеносно умели находить помехи.
Например, сейчас она заметила, как какой-то мальчишка заговорил со своим другом, не в силах сдержать восхищения.
- Тишина не входит в ваши приоритеты, сударь? – обратилась она к нему громким каркающим голосом.
Тот замер, беспомощно оглядываясь, но никто не собирался ему помогать.
- Входит, Хранительница, - тихо пискнул провинившийся.
Виктория улыбнулась. Дети, такие дети…
- Я приветствую вас в Атруме, мои дорогие, - произнесла она торжественно, - сегодня перед многими из вас ворота открылись в первый раз. И вы увидели красоту и величие Замка Трех Стихий. Таким вы хотели его видеть, таковой и стала его вуаль. Первая вуаль, с которой вам пришлось столкнуться. Вас ждет семь витков, и с каждым витком Атрум будет для вас открываться с новой стороны, пока не предстанет настоящим, реальным, таким, каким видим его мы. И это будет означать, что вы готовы использовать те знания, которые получили в его стенах. А теперь, – она выразительно хлопнула в ладоши, - за мной. И желаю вам всем удачного Пути, конечно же!
Толпа загалдела, искатели кинулись вперед, пробивая себе дорогу локтями и головами, стремясь как можно быстрее попасть внутрь крепости.
Внутри Егору было не менее интересно. Сначала они прошли по длинному коридору, освещаемому лишь светом факелов на стенах. Глаза, не привыкшие к сумраку, подкидывали пищу для воображения: казалось, что что-то таится в этих коридорах. Готовится прыгнуть. Егор был смелым мальчиком и потому шагал, расправив плечи, всем своим видом показывая, что ни капли не боится того, что может скрываться в сумраке коридоров.
Вскоре они вышли в большой светлый зал, где без труда поместились все искатели этого года. Здесь Егора больше всего поразили фрески. Эти изображения, огромные, в несколько человеческих ростов, простирались до самого куполообразного потолка. Фрески отображали три стихии Атрума – природную силу, лед и огонь.
Все три потока сливались на потолке в единый вихрь невиданной красоты.
Искатели встали в середине зала, как им и было велено, не выходя за границы огромного начерченного на полу круга.