Гермиона осмотрелась по сторонам: все были заняты разговорами друг с другом или накладыванием еды. Луна единственная могла бы обратить на нее внимание, но была слишком занята разглядыванием звезд над головой. Гермиона схватила сумку, быстро встала, пальцами цепляясь за край тарелки. Она переступила через скамейку и смахнула тарелку на пол — осколки фарфора и кусочки сосисок с пюре покрыли ее туфли.
Гермиона скривилась, когда по Большому залу пронесся шепот, щеки и уши начали гореть, когда к ней устремились все взгляды. Она глубоко вздохнула и повернула голову к Малфою, ей удалось поймать его взгляд как раз перед тем, как все разговоры вновь возобновились.
Она посмотрела на него как можно более многозначительно, наклонив голову и подняв брови.
— Репаро, — сказал Дин, и она отвернулась от обладателя серых глаз на противоположном конце Зала, очищая туфли взмахом палочки.
***
Гермиона ходила взад-вперед перед двумя столами в углу библиотеки. Ее углу, как она привыкла думать. С четвертого курса ей редко приходилось с кем-то им делиться. По пяти книжным стеллажам перед ней стекала вода, но прикоснувшись к корешкам книг можно было убедиться в том, что они сухие.
Малфой прошел мимо по другой стороне несколько минут назад, посмотрев на воду, и она приметила маленькую морщинку между его бровями. Он поднял на нее взгляд, но шестикурсник с Рэйвенкло закрыл весь обзор, когда появился из прохода, идя мимо Гермионы и смотря на книгу в руках. Когда она выглянула из-за парня, Малфоя уже не было, поэтому теперь ей оставалось только ждать, когда же он появится снова.
Если их встречи будут повторяться и на следующей неделе… или еще когда, им нужно будет придумать оправдание этому для остальных. Застать их вдвоем было слишком ненормально — люди начнут интересоваться, а это последнее, что ей сейчас нужно.
Она практически влетела в него, когда шла назад, резко затормозила, увидев носки его туфель. Дернула головой, из-за чего та закружилась, что напомнило ей, о том, что за сегодня она съела лишь один тост на завтрак и немного пюре на обед. В ответ на ее судорожные телодвижения Малфой приподнял бровь и скучающе погладил ремешок сумки, который поддерживал большим пальцем.
Гермиона выпрямилась и сделала шаг назад, чтобы четче определить границы личного пространства. Откашлялась и неуклюже кивнула.
— Рада, что ты понял мое сообщение.
— Да, — протянул он. — Если бы все в Зале не были отвлечены на твою неуклюжесть, я уверен, по меньшей мере половина из них тоже его поняла бы.
Она решила никак не реагировать на его комментарий.
— Помнишь, ты сказал, что вместе с видениями что-то чувствовал… что ты имел в виду?
Какое-то время он молчал.
— Это не сложный вопрос, — огрызнулась Гермиона, поскольку ждала слишком долго, чтобы терпеть его сомнения. — Ты ощутил что-то или действительно… почувствовал?
— В физическом смысле? — спросил он и она кивнула. Похоже, ее ответ ему не понравился. — Нет.
Она осунулась. Только когда волна разочарования накрыла ее, она поняла, как надеялась на его положительный ответ.
— Понятно. Я… я почувствовала кое-что этим утром.
— Это я понял. Ты дотронулась до видения?
— Что? Нет. Это не было… — она на мгновение замолчала. — Я была не достаточно близко, но уверена, что видение не было из плоти. Я почувствовала холод. Она была синей, казалось, что так и должно быть. Словно я дотронулась до нее… — возможно, рассказывать в таких подробностях было слишком личным. Она чувствовала себя неловко, и чувство только усиливалось странным выражением, которое появилось на лице Малфоя.
Долгое время они оба молчали, она пристально смотрела на воду, стекающую по стеллажам, и почти придумала фразу, которая все прекратит, но не будет слишком грубой.
— Холод? — он не звучал впечатленным. — Сейчас ноябрь и…
— Я знаю, — она раздраженно на него посмотрела и повернулась, чтобы положить сумку на один из столов. — Дело могло быть в сквозняке или чем-то похожем, если бы холод не был только вокруг видения. Может быть, это было совпадением, но мне нужно было спросить у тебя, чтобы удостовериться. Потому что не будь это совпадение, если это повторится, ставлю на то, что мы ищем зелье.
Он опустил глаза, и она открыла рот, чтобы объяснить свою теорию, но он ее опередил:
— Не существует замораживающих чар с ограниченным местом действия, их можно применить к предмету, но тогда тебе нужно до него дотронуться. Есть заклинания, которые создают видения, проклятья, которые вызывают кошмары, но …
— Иногда мы видим одно и то же. Учитывая, что больше никто этого не видит, должно быть что-то, что заставит нас это видеть, плюс совместные чары, наложенные на предмет, чтобы создать само видение. И еще одно, которое не реагирует на обычные завершающие заклинания.
— Еще чары для движения, потому что они движутся. А теперь, если это не было совпадением, еще и чары, которые создают…
— Видения могут двигаться благодаря тем же чарам, из-за которых мы их видим.
Гермиона кивнула.
— Возможно. Но как ты объяснишь то, что мы видим разные видения, когда находимся одни, и одинаковые, когда рядом? Как эта вода, — они снова взглянули на стеллажи. — Это должно быть еще одно заклинание, которое предполагает близость друг к другу. И если бы все было так, если бы оно было привязано к месту, тогда нужно было бы еще одно заклинание для движения.
— Есть проклятия, которые вытягивают видения из подсознания.
— Тогда почему я вижу твои, а ты мои? Не говоря уже о том, что некоторые из этих людей и вещей я никогда не видела и не представляла, при этом ты не находишься рядом.
Она даже не думала это обсуждать, но чем больше он говорил, тем сложнее ей было остановиться. Она устала смотреть на списки и диаграммы. Малфой мог добавить что-то, чего она пока не увидела.
— Вещи в нашем подсознании не всегда являются тем, что с нами случилось, о чем мы знаем или думаем. Например, людям иногда снятся те, кого они никогда не видели. Некоторые картинки в голове ярче других, может быть, тогда мы оба их видим.
— Но зелье могли сварить в одном котле, что и связало нас в том, что мы видим, а вот заклинанию пришлось бы для этого ударить по нам одновременно. Либо оно было применено к чему-то, что мы носим, но…
Она посмотрела вниз на его запястья и пальцы, а потом подняла глаза к шее, не находя ни намека на фамильные драгоценности. Он посмотрел на нее в ответ, даже не моргнув.
— Если нас не связали каким-то образом, нет никаких шансов, что мы бы видели одно и то же. Только если чары не применили к предметам.
Малфой покачал головой.
— Что? — спросила она.
Он вдохнул и задержал дыхание; долгое время она думала, что он не ответит.
— В этом нет смысла, Грейнджер. Никто не станет тратить столько сил, чтобы применить чары к предмету. Еще это слишком рискованно, есть много вариантов получше. Выбор такого способа говорит о глупости, но ведь заклинание слишком редкое, что говорит о наличии какого-то ума.
— Может быть, они выбрали его, потому что оно редкое, даже не смотря на усилия.
Он посмотрел на нее так, как смотрел на Невилла после того, как тот взрывал очередной котел. Она ответила ему яростным взглядом.
— Есть тысячи редких чар, которые дадут именно тот эффект, который им нужен, и все это можно сделать одним заклинанием.
— Ты сказал, что это говорит о разумности и о глупости, так может это были два разных…
— Нет, если бы это было правдой, тот, что умнее, выбирал бы заклинание, — по быстроте ответа она поняла, что он уже обдумывал этот вариант и отбросил его.
— Мы все еще не можем списывать это со счетов, — сказала она. — Кто-то за лето мог просмотреть редкие заклинания и остановиться на этом. Я научилась никогда не недооценивать глупость противника… — они обменялись взглядом, говорившим все то, что они так долго игнорировали, и Гермиона неловко замолчала, переступая с ноги на ногу. — Если физический контакт снова случится, тогда мы сможем отмести вариант с заклинанием или чарами. Но пока этого не произойдет…