— Как минимум, от министерства и Хогвартса. Бог знает, что готовит артефакт.
Гермиона развернулась, чтобы бросить сердитый взгляд на Джастина.
— Не помогает.
— Я не сомневаюсь в твоих намерениях, Грейнджер, но ты не можешь гарантировать…
Гермиона всплеснула руками.
— Малфой, ты часть этого! Нравится тебе или нет, но так есть! Ты можешь сидеть здесь и ничего не делать…
— Не помогает, Гермиона, совсем не помогает, — быстро прошептал Джастин.
— …человек, который идет на риск, и делает то, что правильно, потому что считает это правильным. Даже если это значит ставить себя в опасность! Мы…
— Я не Поттер, — огрызнулся Малфой, вставая со стула.
— Я не прошу тебя им быть! Я спрашиваю, что ты выбираешь. Мы все боимся темной магии, мы все боимся того, что может произойти, но мы единственные кто может сделать так, чтобы этого больше ни с кем другим не случилось! Если позволишь, считаю, что у нас очень хорошие шансы!
— Я думаю, Гермиона пытается сказать, что…
— Каким человеком ты хочешь быть, Малфой?
— …ну или это.
Гермиона опустила руки.
— Ты знаешь, что мы не можем сделать это без тебя. Я не буду заставлять тебя. Это твой выбор. Я могу только пообещать, что сделаю все, что смогу, чтобы помочь тебе в проходе, а потом и в министерстве. Да, риск есть, он всегда есть, но если ты решил не идти на него, то я хочу знать об этом сейчас.
Она смотрела на него и ждала. Он сжал зубы, на виске проступила вена. Он был в ярости, она это знала. Но он только сделал шаг в сторону, чтобы обойти ее.
Она слышала, как он стянул сумку со стола, потом его шаги, за которыми последовал щелчок закрывающейся двери.
— Гениально, Гермиона.
— Ничего, — сказал Джастин.
Она плюхнулась на стул, на котором до этого сидел Малфой, и, простонав, откинула голову назад.
***
Два дня. Два дня прошло с момента, как она накричала на Малфоя, пока он не перестал игнорировать ее существование. Хотя она не могла быть уверена, что перо было признаком этого. Иногда она очень сильно удивлялась тому, во что превратилась ее жизнь.
Она наклонилась, чтобы завязать шнурок, и подождала, пока студент пройдет мимо. Ей пришлось делать это четыре раза, и, должно быть, она выглядела полной идиоткой. Еще хуже она будет чувствовать себя, если перо здесь валялось случайно.
Сидящий на полу Малфой посмотрел на нее, когда она отодвинула гобелен, и снова скрылся в темноте, когда она вернула материал на место. Ей была видна только полоска света из-под гобелена, которая освещала их обувь.
— Разве я не говорила, насколько перо ужасный сигнал? — она хотела сказать что-то миленькое и короткое, типа «привет», но его присутствие, похоже, разрывало какие-то важные связи у нее в мозгу.
— Но оно же сработало, ведь так?
— Да.
И тишина. Этот ужасный всепоглощающий звук, которым Малфой, похоже, упивался, заставляя тем самым собеседника чувствовать себя еще более неуютно. Он хорошо умел держать паузу. Он использовал молчание для своей выгоды. Использовал вместе с пустым взглядом, вздергиванием брови, или загадочным видом, который собеседнику приходилось разгадывать. Похоже, ему нравился производимый устрашающий эффект. Или же то, как много людей подобное ненавидело.
— Я не знаю, что на мне является портключом.
Она заморгала в темноте, словно надеясь, что так уберет слои черного и сможет разглядеть, что написано у него на лице.
— А… э-э…
— Портключ. Или мне нужно говорить медленней?
Видимо, он знал, что она переваривает сказанное, и потому не произнес больше ничего грубого, дав возможность, подумать над его словами. Значит ли это, что он идет с ними? Должно быть так. Она думала, что у них состоится еще как минимум одна ссора, которая неизбежно привела бы к следующей, не согласись он с ней. Но и тогда бы она не была уверена. Она знала, что Малфой еще до всех этих событий выбрал путь самосохранения. И подозревала, что, возможно, сейчас он пытался быть тем, кем всегда хотел быть.
Он услышал ее довольный выдох и понял, что она улыбнулась. Она испытывала невыносимое желание его обнять, но решила лишь пожать руку.
— Я рада, что ты идешь, Малфой.
— Ты не ожидала этого?
— Вообще-то на самом деле ожидала, — снова последовала тишина, но в этот раз она не думала, что это было специально. — Портключ не может быть внутри тебя. Это должно быть что-то, что ты носишь.
— На мне только одежда.
— Тогда ее нужно убрать.
— Ты пытаешься меня раздеть, Грейнджер?
— Нет! — закричала она, покраснев. Он издал звук, похожий на веселье, и она понизила голос: — В смысле… с другой одеждой на тебе! Чья-то, новая или… просто ты должен быть одет. Только не в свою. Если на тебе только одежда, то портключ, должно быть, какая-то ее часть. Я попрошу Джастина дать тебе что-то из его. Ты можешь переделать ее, а потом надеть.
— Когда мы идем?
— Завтра. На случай, если это займет два дня. Сегодня вечером нам нужно снова встретиться в каморке для котлов, чтобы освежить руны и немного попрактиковаться. Ты вообще практиковался или…?
Или ты был слишком занят, проклиная мое имя и свое прошлое?
— Да.
— Хорошо. Очень хорошо, — она снова потянулась к его руке. — Я ра…
Сила, с которой он схватил ее за руку, заставила ее замолчать.
Он прижал ее к себе, и она почувствовала горячее дыхание на своей шее.
— Не подталкивай меня, Грейнджер.
Он отпустил ее руку, и через мгновение Гермиона уже стояла одна в пустом алькове.
***
Гермиона кинула письмо в чемодан, опустила крышку и закрыла его на замок. Она была уверена, что они готовы справиться с магией, но все равно считала, что нужно оставить письмо на случай, если что-то пойдет не по плану. Она нервничала, но это было неизбежным.
Ослабевшими пальцами она открыла сумку и подпрыгнула, когда наткнулась на морду Живоглота.
— Что ты там делал, мистер? — спросила она, пытаясь его достать, пока тот упирался. — Ты не можешь пойти со мной, Глотик. Ты не сможешь пройти сквозь стену.
Она начала осматривать содержимое сумки, не забывая чесать его за ухом. Она набрала достаточно еды за обедом, из-за чего целый час ей пришлось слушать шутки по поводу ее аппетита. Но если случится худшее, и они будут находиться там несколько дней, еда пригодится. У нее было три бутылки, с водой, несколько пузырьков зелья бодрости, нож и бутылка экстракта бадьяна.
Ей оставалось только оставить Живоглоту достаточно воды и еды, а потом попытаться поспать.
***
Гермиона вцепилась в сумку и съехала в дыру. В этот раз она приземлилась лучше, чем в первый — Джастин расчистил пол внизу.
— Это не твои штаны? — спросила Падма Малфоя. — Ты хорошо их переделал.
Малфой подозрительно посмотрел на Падму, пытаясь найти подвох в ее словах. Он перевел взгляд на Джастина, который по какой-то причине покраснел.
— Я немного их переделал, но они все равно были слишком коротки, так что мне пришлось кое-что к ним приделать…
— Даже не знаю, мне нужно быть польщенным или посмеяться над тобой, — сказал Малфой, а Гермиона и Падма обменялись взглядами.
— Я подумал, что этим сделаю их длиннее.
— Так, продолжим, — сказала Падма и при помощи Джастина начала спускаться в другую комнату.
Джастин прыгнул вслед за ней, а Гермиона посмотрела на Малфоя и двинулась к отверстию.
— Здесь крысы, — прокричал Джастин, — но они, похоже, еще только планируют нападать.
Она взглянула на Малфоя, который встал у края. Он посмотрел вниз, потом на нее, и открыл рот.
— Не подталкивай меня, — сказала она, после чего скрылась в дыре.
Она все еще пыталась понять, что именно он имел в виду своими словами в алькове. Пока она лишь знала, что это ее разозлило, о чем бы он не говорил.
— Не думаю, что Малфой толкнет тебя, Гермиона.
А вот и нет. Он толкнет ее за грань здравомыслия. Если еще этого не сделал.
— Я толкну тебя, — прорычала Падма, — если не уберешься с моего пути.