— Люди редко довольны потерей того, что имели, — протянул Малфой.
— Но они хотя бы ее находят. Разве они не рады? — спросила она и посмотрела на него.
— Не думаю, что многие находят любовь, или взаимопонимание, или свою вторую половину, не соглашаясь на вероятность потери, потому что найденное просто близко к их желаниям, — пожала плечами Падма. — Так что я сомневаюсь, что многие из всех этих людей действительно находят искомое.
— Люди всегда хотят большего, лучшего… такое невозможно найти, потому что всегда будет что-то лучшее, потом еще лучше, чем они думали до этого, потом еще и еще, — Джастин водил огонек на конце палочки ленивыми кругами. — Так что если они что-то находят, а потом теряют, то начинают искать что-то еще лучше, чем предыдущее. А потом еще лучше.
— Я в это не верю, — сказала Гермиона. — Я считаю, что при том, что люди всегда в поисках чего-то нового в жизни, есть некоторые сферы, где они это перестают делать, потому что нашли именно то, что нужно, то, что делает их счастливыми. Не у многих получается, но… такое случается.
— Это как отношения, Грейнджер, — Малфой бросил ей знающий взгляд. — Ты с кем-то, и ты им довольна, но ты хочешь, чтобы этот кто-то перестал встречаться с другими людьми, или храпеть, или чтобы он нашел общий язык с твоими родителями, или поставил тебя выше своих друзей. Что бы это ни было, ты хочешь большего.
— Или как работа, — сказала Падма. — Тебе хочется должность выше, больше денег, больше уважения.
— Все зависит от того хорошего, что есть у каждого, — сказала Гермиона. — Ты можешь оставаться на работе, потому что не можешь позволить себе уйти. Но что ты на ней делаешь? Ты счастлив ходить на работу, потому что делаешь то, во что веришь?
— Но ты все еще хочешь большего.
— И все равно в конце концов получается, что оно того стоит. И отношения… В смысле, если это не то, что ты хочешь, то, скорее всего, ты с этим человеком не будешь. Хорошее перевешивает плохое, так что ты принимаешь плохое, потому что это часть человека, которого ты любишь. Тебе это подходит, поэтому ты ничего не меняешь. В конце концов, это вопрос того, чтобы найти то, что сохранишь… и мы все всё храним в той или иной форме.
— Получается, большинство людей в мире наблюдатели, когда Гермиона Грейнджер — искатель.
Она бросила Малфою холодный взгляд.
— То есть ты не думаешь, что, в какой-то степени, и вы тоже искатели?
— Ну, — сказал Джастин. — Я бы очень хотел найти артефакт, но я все равно скорее считаю себя наблюдателем.
— И кровать.
— Еду.
— И душ.
— Туалет.
— Теплые, чистые вещи, которые…
========== Глава 18 ==========
Звук ударил по ушам и показалось, что обрушился потолок и сотни людей упали сверху в коридор. Именно это и произошло. Гермиона услышала крики и плач прежде, чем рассмотрела толпу вокруг себя, которая вреза́лась в нее то твердыми конечностями, то жесткими телами, только в этот раз не было никакого ослепляющего света. Большая и сильная рука схватила ее за запястье, и даже не глядя, она знала, что это Малфой.
Падма ухватилась за локоть Гермионы и в ту же секунду потащила ее назад, когда саму Падму толкнули на пол.
Малфой потянул Гермиону вперед, и мышцы на ее предплечье завибрировали от того напряжения, которое ей понадобилось, чтобы снова поставить Падму на ноги. Гермиона лавировала между людьми, взвизгивая, когда кто-то задевал ее запястье. Что-то оранжевое сильно вспыхнуло у нее за спиной, и она развернулась, когда почувствовала, как жар покалывает спину.
Джастин проталкивался сразу за Падмой с поднятой к потолку рукой, большой столп огня исходил из кончика его палочки. Он полностью охватил потолок в проходе, освещая все танцующими оранжевыми и желтыми огоньками. Малфой снова потянул ее вперед, и она крепче ухватилась за Падму, таща ее за собой.
Толпа пиналась, толкалась и сталкивалась с ними чередой жестких ударов. Гермионе это напомнило шторм в море, наполненном сильными существами и бетонными волнорезами.
Когда какая-то женщина прорвалась через их сцепленные руки, Гермиона чуть не потеряла палочку. Кто-то врезался в нее сбоку, и она покачнулась. Мужчина хватался за плечи других, чтобы двигаться быстрее, и железной хваткой вцепился в плечи Гермионы. Ей почти удалось устоять, но потом Падма упала на нее сзади, и они обе полетели на пол.
Гермиона закричала от боли, которая прошлась от запястья до виска, но боль не прошла даже тогда, когда с ее руки убрали ногу. Кто-то пнул ее в голову носком ботинка, и мир начал расплываться, пока обрушившиеся на ее пальцы и ноги шаги не вернули ее обратно.
Падма прокричала блокирующее заклинание, и Джастин уже практически поднял Гермиону на ноги, когда полчище из людей снова начало толкать их в разные стороны. Она крепко вцепилась в руку Джастина, повернула голову, чтобы убедиться, что Падма тоже была с ними, а затем отыскала светлые волосы Малфоя.
Гермиона расталкивала людей, крутилась и нагибалась, пока пыталась добраться до Малфоя. Между ними осталось всего два человека, когда он нашел ее руку в массе других, и она оторвала взгляд от человека с мечом в нескольких шагах от них.
Она встретилась с Драко взглядом, кивнула и потянула вперед, когда боковым зрением заметила знакомые пальцы на лысой и окровавленной голове какой-то женщины.
Гермиона снова посмотрела на Малфоя — ее глаза расширились, и она крепче сжала его руку. Малфой посмотрел в ответ такими же распахнутыми глазами. Она опустила взгляд его на руку, перевела на волосатую руку очень крупного мужчины, который стоял неподвижно. Его глаза были черными, и казалось, что в радужку кто-то налил чернила, а потом хорошенько взболтал, и только блики оранжевого пламени отражались в них.
В одно мгновение она осознала, что толпа замерла, а она сама перестала дышать. Затем мужчина выкинул руку и ударил Гермиону в грудь.
Она полетела назад через пространство между телами, ударилась о что-то похожее на камень и упала на пол, ударившись задницей. Женщина оскалилась, словно готовящийся к атаке зверь, и бросилась на нее. Гермиона дернула свою ногу к себе, и женщина прыгнула на ее стопу вместо колена, на которое целилась. Гермиона охнула и вскочила на ноги, но в ту же секунду чья-то рука схватила ее за шею, другая — за руку, третья вцепилась ей в волосы.
Гермиона прокричала изгоняющее заклинание и бросилась вперед, когда женщина ее отпустила. Она пробежала сквозь шесть человек прежде, чем ей пришлось выкрикивать его снова, и снова, и снова. Ее окружали злобные лица и черные глаза, а огни, которые выпустил Джастин, начали растворяться. Толпа начала редеть, но людей было все еще много, и она не могла обогнуть кого-то одного, не оказавшись совсем рядом с другим.
— Гермиона! — закричал Джастин приглушенным голосом, и она обернулась.
Он бежал к ней с окровавленным ртом, выпуская блокирующее заклинание в группу людей между ними. Он схватил Гермиону за руку, прокричал изгоняющее заклинание, и они ринулись вперед. Пробежали сквозь четверых, обогнули двух, когда голова Гермионы дернулась назад из-за того, что кто-то вырвал у нее клок волос. Она закричала, но ее никто не держал, и она продолжила двигаться — сквозь троих, огибая пятерых, сквозь двух.
С трудом, словно одной рукой подняла стопку книг, она вскинула палочку и выпустила еще одно изгоняющее заклинание. Они с Джастином пробежали сквозь еще четверых людей, когда возле поворота в другой проход она заметила Падму и Малфоя. Падма отправила в их сторону изгоняющее заклинание, и они прорвались через все оставшиеся видения, после чего вчетвером побежали вниз по коридору. Оставшиеся из толпы ринулись за ними, но грохот множества ног постепенно превратился в топот, потом в тихий ропот, а после и вовсе затих.
***
Боль. Жгучая мучительная боль охватила ее ногу от колена до ступни.
Из Гермионы вырвался крик, и она очнулась. Ее тело волокли по камню, и по раздающимся позади звукам она поняла, что волокут не только ее. Когда ногу начали сильно трясти, она вытащила палочку. Боль стала невыносимой, и она выпустила блокирующее заклинание вслепую куда-то в район ноги. Она смогла отползти только на пару сантиметров, когда почувствовала, как чьи-то зубы вгрызлись ей в стопу прямо через ботинок.