— А вот и попутчик, чтобы не скучать, — произнес Инди, опуская агента рядом. Стюард уже пришел в себя и пытался выплюнуть кляп. Инди помахал пистолетом перед его носом, и тот мгновенно успокоился.
На столе стоял передатчик, к которому был прикреплен пучок проводов. Подойдя, Инди вырвал их. Затем он снял с крючка кожаную куртку и примерил ее. В самый раз.
Кажется, удача не отвернулась от него.
Сидя с отцом в салоне дирижабля, Инди краем уха прислушивался к рассказу какого-то немецкого пилота о его невероятных подвигах во время первой мировой войны. Несколько зачарованных слушателей покупали герою одну выпивку за другой, и чем больше он пьянел, тем более фантастичными становились его истории.
К ним подошел официант и подал два стакана с каким-то безалкогольным напитком: они решили не заказывать спиртное, так как не были уверены, что их приключения закончились. Если что-то случится, всегда лучше иметь трезвую голову.
Генри был так занят изучением дневника, что даже не заметил, что им уже принесли заказ. Все его внимание было поглощено страницами с описанием смертельных ловушек, поджидающих охотников за Граалем. Время от времени он принимался что-то бормотать себе под нос, и это вновь вызвало в памяти Инди картины его детства, когда Генри, с головой уходя в прошлое, мог целыми днями не выходить из кабинета. Жизнь течет, но некоторые вещи остаются неизменными, подумал Инди.
Он выглянул в окно. Мимо дирижабля проносились легкие стайки облаков. Интересно, что сейчас делает Эльза? Он, несмотря на то, что своими глазами видел ее стоящей на трибуне рядом с Гитлером, почему-то поверил, что единственное, что ее интересует, — это святой Грааль. Разве не тем же безумием охвачен его отец? Но простить ее за сотрудничество с человеком, возможно, самым чудовищным со времен Чингис-хана, он не мог.
Ладно, хватит об этом. Инди отвернулся и бросил взгляд на открытую страницу дневника, исписанную мелким отцовским почерком. Он обратил внимание на три непонятных диаграммы вверху страницы и прочел подписи: «Маятник», «Камни» и «Мост-невидимка».
Он уже хотел попросить отца объяснить смысл этих рисунков, когда тот поднял голову и сказал:
— Твои приключения — увлекательная вещь. Теперь у нас будут общие воспоминания.
— У нас вообще теперь много общего. — Инди снова подумал об Эльзе. — Кстати, а что она говорила во сне?
— Майн фюрер.
— Да, этим много сказано. — Он снова вспомнил их встречу в Берлине. Тогда ему показалось, что она была искренна, и все же…
— Ты разочарован? — спросил отец. — Но она действительно красотка, а я такой же человек, как любой другой.
— Понимаю, ведь «любой другой» — это я.
Генри улыбнулся, видимо, своим воспоминаниям об Эльзе и произнес:
— Встретились — и разошлись… Давай выпьем за это.
Он поднял бокал, они чокнулись.
— Ну, а теперь за дело. — Генри откашлялся и выпрямился в кресле. Затем снова склонился над дневником и принялся читать:
— «Всех ловушек имеется три. Первая — Дыхание Господа. Только кающийся преодолеет это испытание. Вторая — Слово Господа.
Только шаг за шагом следуя за Господом, ты сможешь пойти дальше. Третья — Путь Господа. Только прыгнувший от головы льва избежит смерти».
— И что это значит?
Генри накрыл страницу ладонью.
— Когда доберемся туда — узнаем.
Солнечный луч прорезал облака и упал на их стол, разделив его поровну на свет и тень. Инди потянулся за своим бокалом и вдруг с удивлением заметил, что тень с необъяснимой скоростью заскользила по столу. Он выглянул в окно, снова посмотрел на стол, и наконец до него дошло:
— Папа!
— Что случилось?
— Они разворачивают дирижабль. Мы летим обратно в Германию.
Они выскочили из-за стола и помчались в служебное помещение. Дверь чулана была выбита — ни агента гестапо, ни стюарда. Инди огляделся и увидел, что к радиоприемнику изоляционной лентой прикреплены вырванные им провода.
— Вот дерьмо!
— Малыш, у нас, кажется, возникли проблемы.
— Знаю, знаю. Что я, сам не вижу? — ответил он, соображая, что им теперь делать.
— Нет, не знаешь. Я забыл дневник в салоне.
— Ты — что?
Генри слабо улыбнулся и, запинаясь, произнес:
— Ну, папа, ты даешь!
— Хорошо, жди здесь. Я сейчас вернусь. — И Инди бросился обратно в салон. Он уже собирался распахнуть дверь, но услышал голоса и замер. Потом заглянул внутрь: в центре салона рядом со столиком, за которым они только что сидели, стояли гестаповец и несколько членов команды. Дневник все еще лежал там, к счастью, на него никто не обратил внимания. Гестаповец поднял руку, призывая всех замолчать.