— Эй, — поднялся с корточек Борисов. — Вы чего, здесь жить решили?
— А по-моему неплохо, — отозвался из-под шляпы Саныч. — Вздремнуть чуток. Ночкато выдалась еще та… — И он звонко шлепнул ладонью по волосатой руке, отгоняя кровососущее насекомое.
Неподалеку от отдыхающих путников, на небольшом возвышении, где кучно рос вымахавший по пояс папоротник, раздался шумный треск, будто там лазило какое-то животное. Ирина подхватилась, в глазах ее была тревога.
— Вы слышали?!
— Не глухие, — отозвался Борисов, стаскивая с покатого плеча ружье.
Неслышно ступая, он на цыпочках подкрался к папоротникам и замер, вглядываясь в переплетение сочной листвы.
— Ну, что там? — приглушенно спросила девушка.
Отодвинув стволом здоровенный лопух, Борисов молчком сунулся в заросли.
— Кирилл, осторожнее!
Папоротники сомкнулись за «охотником», поглотив его. Заколыхались стебли. В следующее мгновение нависшую тишину оборвал заливчатый собачий лай. Получилось так неожиданно, что у Ирины со страха душа ушла в пятки.
Из лопухов, пятясь задом, вывалился Борисов, отбиваясь ногой от мелкой псины, ухватившейся за штанину.
— Фу!.. Пошла вон! — верещал он, пытаясь отвязаться от назойливой твари. — Да пропади ты!..
«Волкодав», при ближайшем рассмотрении оказавшийся обычной болонкой, грозно рычал и дергал за брючину, не ослабляя хватки.
— Порвешь же!.. Фу!..
Болонка команду или не понимала, или попросту игнорировала.
— Ну я тебя… — Борисов замахнулся прикладом, думая хоть этим ее отпугнуть.
Помповый карабин произвел обратный эффект. Отпустив измызганную зубами ткань, болонка подпрыгнула на всех четырех лапах, и ее челюсти клацнули воздух в сантиметре от груди ученого.
Борисов отпрянул к друзьям, вскинул оружие, целясь в собаку.
— Бешеная, не иначе одичала…
— Не смейте! — Ира пригнула ствол к земле, и, присев, ласково позвала собачонку к себе.
Озлобленно косясь на Борисова с его карабином, болонка засеменила к девушке. Она легла на живот в шаге от Ирины и, жалостливо поскуливая, подползла на брюхе.
— А говорите, бешеная, — возмутилась Ира, почесывая ей за мохнатым ухом. — Напугали собачку… Напугали бедненькую!.. Ох он такой нехороший…
— Ну, знаете ли… — только и нашелся что сказать бородач.
Болонка положила мордочку на ладонь девушки и благодарно лизнула.
— Смотрите, ошейник… Тут даже написано что-то…
Ошейник был старый, и медная пластинка, приклепанная к нему, почти не читалась. Надпись разобрали общими усилиями, и судя по всему, на пластине была выгравирована собачья кличка.
— Билли?
Псина вскочила и завиляла хвостом, умные карие глазенки выжидающе уставились прямо в глаза Ирине.
— Откуда он тут взялся? — оглаживая пегую шерсть, спросила она Саныча. — Не с того ли катера?..
— Все может быть. Но где же тогда люди?
— Ребята!.. — взмолился Борисов. — Только не надо ничего фантазировать, а? Идемте в лагерь, а там всё обдумаем. Одна голова хорошо, а две…
— А может он приведет нас к хозяину? Как вы думаете, Виктор Саныч?..
Саныч пожал плечами.
— Не знаю, Ирочка… Билли, где твой хозяин? Хозяин… Веди к нему. Ну же, собачка!
Болонка взвизгнула и с готовностью закрутилась на месте, не понимая, чего от нее требуют.
— Бесполезно, — вынес вердикт Борисов и забросил карабин на плечо.
Провожая взглядом это движение, пес с ненавистью зарычал на оружие.
— А вы заметили, друзья, как он реагирует на ружьишко? Будь он покрупнее, тебе бы, Кирилл, в кустах не поздоровилось. С чего бы такая реакция?
— Кто знает? — пожала плечиками Ира. — Быть может, есть на то причина.
— Быть может… — согласился Саныч. — Ладно, берем его с собой. Кирилл прав, на базе все как следует обмозгуем.
… Немногим позже маленький отряд тронулся в путь. Впереди, как и прежде, выбирая дорогу, шел Борисов, за ним растянулись все остальные. Маленькая пегая болонка замыкала движение, поспешая за этими незнакомыми, и по всему добрыми людьми. Но, преисполненная дурными предчувствиями, она часто останавливалась и беспокойно озиралась назад, на этот враждебный, полный опасностей лес.
* * *Правя лодку к берегу, Васильев издалека увидел возле палаток Ирину и помахал ей свободной рукой. Она их тоже заметила, помахала в ответ.
«Значит, раньше нашего уложились», — подумал он, сбавляя обороты мотора до минимальных.
Тут он различил возле ее ног пестрое пятно, которое принял было за собаку, но самым решительным образом отогнал эту мысль. Откуда собаке взяться на острове, на удалении сотни километров от большой земли?
Но зрение его не подводило. Приставив козырьком ко лбу ладонь, спасая глаза от жгучих солнечных лучей, он по мере приближения, все убеждался в своей правоте. Пятно перемещалось, крутилось возле его подруги и виляло хвостом.
Гадая этот ребус, он прозевал момент и поздно заглушил мотор, отчего лодка с разгона врезалась в песчаную береговую отмель, а Санчес едва не кувыркнулся со скамьи.
Собачонка с лаем подлетела к ним, обнюхала подозрительное плавсредство и людей. Санчес, перешагнув за борт, наклонился было погладить ее, но шустрое животное с рыком отпрянуло к подошедшей Ире.
— Откуда зверюга? — втащив лодку на сушу, поинтересовался Васильев.
— Из леса вестимо, — засмеялась она и огладила взъерошенный собачий загривок. Болонка благодарно лизнула руку.
— А если серьезно?
— Ой, Вова… Долго рассказывать.
— А мы куда-то торопимся? — заулыбался он и подхватил полегчавший кислородный баллон.
Накалившийся на солнцепеке песок обжег голые пятки. Васильев пробовал было терпеть, но получалось плохо. Пройдя с десяток метров, он невольно ускорил шаг, стремясь быстрее достичь тенька.
— Куда ты так летишь? — Ира не поспевала за ним.
— А-а-а… — Он издал звук, похожий на стон, и пулей понесся к палаткам.
Первым делом он переоделся и нацепил резиновые сланцы, ходить в которых было куда более сносно, чем босиком. А после отправился на доклад к Санычу.
— Катер нашли здесь, — Васильев показал точку на карте. — Лежит на приличной глубине.
— А отчего затонул?
— Получил пробоину в правом борту. Дырень здоровая. Видимо, во время шторма его бросило на скалы.
— Экипаж… Кого-нибудь на борту нашел? — повернул к ним голову Борисов, надраивающий шомполом до зеркального блеска ствол карабина.
— Тут вот какое дело, — потер облупившийся нос Васильев, обдумывая, с чего начать. — Капитанская рубка пуста. Я обыскал жилые помещения и обнаружил одного мертвеца. Но кто он, пассажир или член команды, с уверенностью не скажу. Другой момент, — он подал Санычу найденный паспорт. — Его я тоже отыскал на борту.
— Наш?! — изумился Морозов, открывая страницу.
— Как видите. Мало того, гляньте на прописку.
Перевернув листы, Саныч уткнулся в фиолетовый штамп, не очень пострадавший от действия воды.
— Москвич?! — точно не веря самому себе, он воззрел на Васильева, требуя подтверждения.
— Абсолютно точно, — кивнул тот с важностью. — Но и это еще не все! У парня виза открыта тем же днем, что и наши. И в Гавану мы прилетели, похоже, одним рейсом.
Он сделал паузу, давая председателю время обмыслить информацию. Саныч подоткнул острый подбородок кулаком, уставившись куда-то в точку.
— Какие твои соображения? — тихо произнес потом он.
— А давайте поразмыслим вместе. Вспомните, каким путем в московскую милицию попала папка!.. Вспомните слова полковника, о том, какие люди стоят за ограблением коллекционера! Потом странный звонок в номер Борисова…
— Только имейте в виду, — отвлекся от чистки Борисов. — Я уверен на все двести, что разговаривал не с русским. Своего бы, как он не калечь язык, сразу бы распознал.
— И тем не менее, — продолжал Васильев. — Я пока выводов не делаю… Следом нападают на Ирину, что мы легкомысленно отнесли к заурядному хулиганству или ограблению. Подложили в постель змею. А администратор отеля, которая больше чем уверена, что ключи от номера, назвавшись Борисовым, получил русский? Неслабая цепочка получается?.. Еще немаловажное звено — взрыв самолета, едва не стоивший нам жизни. А теперь этот катер, который, нарушая местные законы, идет в район нейтральных вод, да еще не куда-нибудь, а именно к этому острову и именно в одно время с нами.