Только вот задание боги дали уж больно странное. «Вы почувствуете, когда увидите артефакт». Слишком расплывчато…
Я посмотрела на звезды и отправилась будить Лэя. Прошла половина ночи. Мы решили дежурить вдвоем, рассудив, что на Роману полагаться нельзя — очень он изменился за последнее время, иногда походил на безумца.
Передав пост эльфу, я улеглась на его место и тут же уснула. Все было тихо и спокойно.
Меня разбудил ощутимый тычок в плечо. Открыв глаза, увидела встревоженное лицо Лэя.
— Что, уже вставать пора?
Эльф отрицательно покачал головой и шепнул:
— Что-то происходит…
Я прислушалась: звуки пустыни ничуть не изменились. Поднявшись, огляделась и поняла, что ушастик имел в виду. Падальщики уходили. Птицы поднимались на крыло, взмывали высоко в небо. Зверьки, сжавшись, затравленно озираясь по сторонам, ползли на брюхе прочь от нас. Вокруг явно царила паника, только Роману безмятежно спал, улыбаясь во сне и положив руку на грудь, где в потайном кармане лежал изумруд.
Я выдернула пятипалый, кивнула эльфу:
— Давай.
Лэй понял без слов. Он снова сосредоточился, закрыл глаза, разговаривая то ли с духами природы, то ли еще с кем-то — я не разбиралась в магии ушастых, но это немного походило на раш-и. Наконец мальчишка медленно произнес:
— Я ничего не слышу. Если что-то и приближается, то это не животное.
— А духи что говорят? — с видом знатока спросила я.
— А духов здесь нет, — нахмурился эльф. — Или есть, но какие-то другие. А вообще, меня не оставляет непонятное чувство. Этот остров похож по атмосфере на владения Лак’хи в Ятунхейме. Нет природных духов, все какое-то ненастоящее. Только там я это видел явственно, а здесь ощущаю лишь интуитивно.
— И что это значит?
Лэй пожал плечами:
— Иллюзия. Магия. Причем очень сильная, и какой-то неизвестный мне вид. Ну и с пространством точно кто-то поработал. Не может быть остров таким огромным.
Мы долго еще простояли, напряженно оглядываясь по сторонам, но ничего не происходило. Вдруг ушастик подскочил с таким видом, будто его осенила гениальная мысль:
— Слушай, Мара! Войди в это свое состояние, может, ты сумеешь почувствовать, что тут творится и какая опасность на нас надвигается.
Я с сомнением покосилась на спящего Роману, потом на Лэя.
— Покараулю, — понятливо сказал мальчишка.
Он создал огненный шар, картинно покачал его над ладонью — мол, не волнуйся, погружайся спокойно…
Попытаться стоило. Я уселась поудобнее, отрешилась от окружающего мира, легко скользнула в раш-и. Теперь ушастику необязательно было меня караулить — состояние многократно увеличивало скорость реакции и физические возможности.
Лэй оказался прав: магия была повсюду, я ее остро чувствовала. Все вокруг было очень странным. Я видела, что пространство неестественно искажено. Это походило на материю, которую растянули до предела так, что она вот-вот лопнет. Все энергетические связи, державшие вместе крохотные частицы, что составляли сущее, истончились за счет этого растяжения.
В попытке увидеть того, кто сотворил волшебство, я уходила сознанием все дальше, опускалась в глубину времени. И наконец увидела — три маленькие фигурки в длинных желтых одеяниях кружились, расшвыривая горстями древнюю волшбу. Давно это было, очень давно… Лица магов скрывали глубокие капюшоны, я так и не смогла понять, что это за существа.
Вынырнув из картин прошлого, я стала изучать измененное пространство, пытаясь понять, чем оно грозит нам. Ни в воздухе, ни на песке ничего подозрительного не было, тем не менее я ощущала приближающуюся опасность. Даже слышала звуки, с которыми к нам шло нечто очень, очень плохое:
— Ш-ш-ш-ш… ш-ш-ш-ш…
Но сколько я ни водила вокруг энергетическими щупами, так и не смогла понять, откуда исходит пугающий шорох. Убедившись, что ничего не получится, вернулась и рассказала об увиденном Лэю.
— Уходить надо, — сказал мальчишка. — Как я понимаю, мы имеем дело с какой-то древней магией. А там сам морт ногу сломит.
Мы растолкали Роману, вкратце объяснили ему ситуацию.
— Так пойдемте назад! — воскликнул вор. — Ведь чары явно не пускают нас к пирамиде, правильно? Вряд ли они будут действовать на обратном пути.
— На этот раз он рассуждает здраво, — задумчиво произнес ушастик.