За ужином, который состоял из жареной свинины и ямса, Тоуб спросил Эймоса, сколько индейцев ему удалось уложить в «Битве у камышей».
— Не знаю, — нахмурился Эймос. — Боюсь, что не так много, как хотелось бы. Но многие оказались ранены нашим пулями и погибли потом. И их смерть была даже более мучительной, чем в бою.
— Значит, в твоей седельной суме скопилось немало скальпов! — воскликнул Тоуб.
— Ни одного, — быстро ответил Эймос.
— Он просто швырял их в грязь, вот и всё, — улыбаясь, бросил Мартин и вдруг осёкся, увидев, как в глазах Эймоса неожиданно вспыхнуло бешенство. Эймос, кашлянув, тут же перевёл разговор на другую тему.
После того как все поели, Эймос с Аароном Мэтисоном уединились на другом конце комнаты и о чём-то долго говорили. При этом они сверялись с приходно-расходными книгами, в которых было записано точное число лошадей, коров и овец в их хозяйствах. Мартин не слышал, о чём они точно говорили, и не пытался участвовать в этом разговоре.
Рядом с ним присела Лори, положив на колени корзинку для шитья.
— Если ты собираешься к себе домой, — прошептала она, — то я должна тебе кое-что сказать. В вашем доме... — Она вдруг закусила губу.
Мартин усмехнулся:
— Ты хочешь рассказать мне про то, что там живут привидения?
Лори удивлённо уставилась на него.
— Откуда ты знаешь?
Мартин Паули пожал плечами:
— Нам рассказал об этом один человек, которого мы случайно встретили по пути. Он сказал, что, увидев в прерии ночью этот одинокий заброшенный дом, направился туда, решив там переночевать. Но когда он подъехал поближе, вдруг увидел, как внутри дома движется какой-то огонёк. Что-то вроде огонька свечи, которую носят из комнаты в комнату. А ведь было ясно, что в доме никого нет и быть не может. — Мартин покачал головой: — Этот парень тут же в ужасе смылся оттуда.
Лори некоторое время молчала.
— Если ты зайдёшь в дом, то ты действительно найдёшь там огарок сгоревшей свечи, Мартин, — сказала она наконец.
— Значит...
Она посмотрела ему в глаза:
— Нет, Мартин. Привидения здесь ни при чём. Это сделала я в ночь на Рождество. У меня было такое чувство, что вы приедете в этот день в свой дом. И я поехала туда, разожгла огонь в печи, всё вымела и прибрала... поставила свечку в окне, положила на стол пирог. Я хотела, чтобы вы нашли его, когда приедете домой, и съели, и у вас было ощущение, что вы тоже празднуете Рождество.
— Я запомню это, — медленно проговорил Мартин Паули.
— Свечка, которую я поставила на окне, была громадная, и я думаю, она горела несколько дней. Дня три, не меньше. Полагаю, что это именно её огонёк и увидел ваш знакомый. — Она вздохнула: — Может быть, это звучит глупо, но мне было так тяжело думать о том, что ваш дом стоит совсем одинокий и заброшенный, что в нём не горит ни одного огонька... Мне захотелось это исправить, хотя бы накануне Рождества. И я сделала это.
После ужина Эймос и Мартин вытащили из кладовки деревянное корыто для мытья, наполнили его тёплой водой и смыли наконец с себя застарелую грязь. Они также постирали своё бельё и развесили его сушиться на ночь.
— Что за письмо передал тебе Аарон, Эймос? — спросил Мартин.
Эймос пожевал губами.
— Это письмо личного характера.
— Я понял... — Мартин опустил глаза.
— Я как раз собирался сказать тебе...
— В этом нет необходимости.
— Что?
— Я и так понимаю, что это письмо адресовано не мне, и мне нечего лезть в это дело. И я не буду. И не собираюсь.
— Послушай, Мартин, ты дашь мне договорить или нет? — нахмурился Эймос. — Речь идёт не о письме. Я хотел сказать тебе, что договорился с Мэтисоном. Договорился о том, что пока я буду отсутствовать, он будет заниматься скотом. Меня здесь не будет, и я просто не смогу уследить за животными, а нанимать кого-то со стороны мне несподручно. Так что всем скотом будет заниматься Аарон.
Мартин некоторое время молчал.
— Когда же мы выезжаем?
— Ты никуда не выезжаешь, Мартин.
Мартин Паули замер.
— Мне казалось... Мне казалось, что...
— К чему ты клонишь?
— Мне казалось, что до этого мы вместе ездили по всей округе и искали Дебби.
Глаза Эймоса потемнели.
— Я по-прежнему буду искать её, Мартин.
— Вот и отлично. И я тоже.
— Я только что сказал тебе... ты что же, совсем меня не слушаешь? — Голос Эймоса звучал громко, он уже не сдерживал себя. — На этот раз ты останешься здесь!
— Нет, я не останусь.
— Что? Что ты сказал? Ты должен остаться здесь. Остаться вместе с Аароном и его семьёй и помогать им.
Мартин Паули покачал головой: