Глава 15
Пока Мартин мчался по следам Эймоса, он всё время обдумывал те слова, которые собирался бросить ему в лицо, когда они наконец встретятся. Мартин понимал, что ему ни за что нельзя сплоховать. Эймос славился тем, что старался никому не уступить в споре. В любом споре. Особенно, когда это происходило вдали от дома. «Я использовал все слова, которые мог, и, увидев, что это не подействовало, просто свалил его с ног одним хорошим ударом, и все», — примерно в таких выражениях Эймос частенько описывал свои словесные поединки. Что ж, Мартин был теперь готов и к этому.
Однако когда он наконец нагнал Эймоса в верхнем течении реки Солт-Форк, то выяснилось, что он зря так волновался и так нервничал, готовясь к самому худшему. Эймос вовсе не собирался собачиться и спорить с ним.
— Я сделал всё, чтобы ты мог поступать так, как тебе хочется, чтобы ты чувствовал себя свободным человеком, — глядя ему в лицо, сказал Эймос. — Аарон Мэтисон хотел, чтобы ты заменил ему погибшего Брэда и был готов сделать для этого всё. Тебе стоит помнить об этом. И ещё тебя ждала Лори.
— Она никак не дала мне этого понять, — пожал плечами Мартин Паули.
Эймос фыркнул:
— Мне нечего добавить к этому.
— Тебе не стоит ничего добавлять, иначе ты можешь оказаться в неловкой ситуации, — не сводя глаз с Эймоса, процедил Мартин. Эймос всегда казался Мартину очень большим и здоровым мужчиной. Но сейчас, глядя ему прямо в глаза, Мартин вдруг ощутил, что Эймос уже не кажется ему таким большим и здоровенным. Они могли уже разговаривать на равных. Да, миссис Мэтисон, которая как-то заметила, что Мартин незаметно повзрослел, оказалась совершенно права...
Эймос потёр подбородок.
— Мне кажется, я забыл в доме Мзтисонов письмо от Джерема.
— Это точно. Вот оно. — На мгновение Мартином овладело желание смять письмо в комок и швырнуть его прямо в лицо Эймосу, но он всё-таки сдержал себя и просто протянул ему забытое послание.
Эймос покачал головой:
— Я так хотел сделать всё, чтобы не втягивать тебя в это дело. Чёрт побери, Марта потратила пятнадцать лет своей жизни на то, чтобы вырастить и воспитать тебя, как подобает. Я никогда не смогу простить себе, если это предприятие закончится твоей гибелью.
Мартин усмехнулся:
— Я вовсе не стремлюсь к гибели.
Не слушая его, Эймос развернул письмо и впился в него глазами.
— «Привезите мне обещанную награду», — пишет здесь этот прохвост. То, что я знаю о нём, однозначно говорит о том, что никогда не следует спешить передавать ему деньги, пока не убедишься, что он действительно говорит правду.
— Значит, не стоит говорить ему, что ты везёшь с собой тысячу долларов, обещанную за информацию о Дебби?
— А разве это будет иметь какое-то значение, если деньги в любом случае со мной?
— Если он задумал просто ограбить тебя под предлогом передачи сведений о местонахождении Дебби, вряд ли стоит ожидать, что он собирается сказать правду.
— Не знаю. Может быть, он действительно что-то знает. Так что если мы узнаем у него какие-то подлинные сведения и не заплатим ему, он сможет потом призвать нас к ответу.
Мартин криво усмехнулся:
— Ты говоришь так, словно собираешься похитить наживку из капкана.
Эймос пожал плечами:
— Во всём, что касается этой истории, я точно знаю лишь одну только вещь: если он будет один, то наши два ружья против одного его значительно повышают наши шансы уцелеть.
Услышав это, Мартин почувствовал себя польщённым: значит, Эймос всерьёз рассчитывал на него. После этого он уже не мог больше дуться на Эймоса, и они продолжили путь, вполне дружелюбно переговариваясь друг с другом.
Вскоре весь снег стаял, и дорогу развезло. Им приходилось двигаться по непролазной грязи. Но затем вновь ударили морозы, которые сковали всё, словно железом. Мороз ещё больше усилился, когда они подъехали к дому Джерема Фаттермена.
Джерем был не очень крупным мужчиной. Но при этом он был неплохо сложен и двигался быстро и уверенно. Он принял их, стоя за прилавком в своём магазинчике. Судя по всему, он чувствовал себя увереннее, когда от гостей его отделял барьер в виде массивного прилавка.
— Я знал, что ты приедешь ко мне, — сказал он, глядя на Эймоса. — Налить тебе выпить?
— Пей сам, — покачал головой Эймос.
Джерем Фаттермен немного поколебался, но затем поднёс к губам горлышко бутылки и хорошенько приложился к ней.
Мартин между тем незаметно огляделся. Кроме них, в помещении находились четыре женщины-индианки, которые дремали, сидя на корточках у стены, и один метис, который тоже дремал в углу. Помимо них, Мартин Паули заметил ещё пятерых мужчин — судя по всему, погонщиков мулов, которые сопровождали караваны и остановились у Джерема на ночлег. Вся эта публика составляла что-то вроде временного гарнизона в доме торговца.