Мартин окинул их взглядом. Две из них были полукровками и выглядели вполне ничего. Но Эймос проигнорировал предложение Фаттермена. Зато он купил у него корм для лошадей, заплатив целых двадцать долларов за мешок и даже не сделав попытки сбить столь неслыханно высокую цену.
— Я надеюсь, что когда вы найдёте её, вы заедете ко мне, — напомнил Джерем Фаттермен, — чтобы положить обещанную награду в одну тысячу долларов в эти самые руки. — Он выразительно протянул к Эймосу свои грязные руки.
— Если мы отыщем её, мы обязательно заедем к тебе, — кивнул Эймос. — И если не найдём её, то тоже заедем.
Распрощавшись с Фаттерменом, они вновь отправились в путь, двигаясь на север вдоль ручья Лост-Мьюл. Вскоре небо затянуло туманом, который скрыл солнце, и затем быстро наступили сумерки. Когда совсем стемнело, тучи над их головами рассеялись, и на небе выступила большая луна. Прерия вокруг них выглядела совершенно пустынной и безжизненной. Однако что-то подсказывало им, что это не так. И первое подтверждение тому пришло от жеребца, на котором скакал Мартин Паули — жеребец неожиданно навострил уши и заржал. Очевидно, он почувствовал где-то рядом кобылу. И, похоже, не одну. Затем подал голос мул, который вёз их поклажу. Мартин свирепо посмотрел на него, но мул ржал, не унимаясь.
— Это глупое животное перебудит своим криком всех в Канзасе, — прошептал Мартин. — Хочешь, я подвяжу ему хвост? Я слышал, что когда мулу подвязываешь хвост, он уже не может кричать.
Эймос улыбнулся:
— Вот что мне нравится в тебе — тебе кто угодно может рассказать всё, что угодно, и ты принимаешь это за чистую монету и немедленно начинаешь повторять.
— Мы можем связать ему ноги. Можем, наконец, просто пристрелить его, — не унимался Мартин Паули. — Но путешествовать вместе с ним — это всё равно что двигаться вперёд в сопровождении целого оркестра!
Эймос удивлённо посмотрел на Мартина:
— Ты предлагаешь мне пристрелить мула, который стоил целых пятнадцать долларов? А что мы будем делать потом? Нам что, придётся покупать вместо него то дерьмо, которое стоит в стойле у Джерема Фаттермена? Я полагал, что ты лучше меня знаешь. Нет уж, пусть лучше этот мул кричит...
Мартин нервно оглянулся.
— Значит, можно считать совершенно точно установленным, что кто-то нас преследует.
Эймос флегматично кивнул:
— Похоже на это.
— Интересно, почему они до сих пор не открыли по нам стрельбу? Хотят выбрать более удобное место?
— Не думаю, что это у них получится, — прищурился Эймос. — Для чего, ты думаешь, я с самого начала отклонился в сторону на несколько миль? — Выражение его глаз стало жёстким: — Теперь я могу встретить их в том месте, которое я хорошо знаю. И им придётся встретиться с нами именно там, где это всего удобнее мне.
Они медленно поехали вперёд. Луна, сначала очень яркая, постепенно становилась всё более тусклой. Мул молчал, не издавая никаких звуков, зато жеребец Мартина то и дело фыркал и прядал головой, чуя кобыл где-то неподалёку.
— Чёрт побери, это же не может продолжаться вечно, — пробормотал Мартин.
— Неужели? — саркастически бросил Эймос.
— Мы должны или дать им бой или попытаться оторваться от них. Если они будут преследовать нас день за днём, неделю за неделей, месяц за месяцем, то...
— Я собираюсь разобраться с ними уже этой ночью, — отрезал Эймос.
Наконец они решили остановиться и заночевать среди холмистой пересечённой местности, где находились истоки ручья Лост-Мьюл. Эймо нашёл сухую канавку, оставшуюся на склоне холма после того, как по нему прошёлся сильный ливень, и разжёг в ней костёр. Мартин помогал ему собрать хворост и ветки для костра, но не выдержал и взбунтовался:
— Мне кажется, я имею право знать, что же ты в конце концов собираешься делать.
— Думаю, нам надо сделать пару чучел, и...
Мартин взорвался:
— Чёрт побери, я слышал тысячи историй про то, как люди набивали сухой травой и соломой свои одеяла и клали их возле палатки, а наутро они оказывались буквально нашпигованными индейскими стрелами. Причём не одной, а целыми сотнями — точно индейцы не дорожат своими стрелами и носят их в колчанах тысячами и всегда стреляют, не жалея! Думаю, что всё это глупости.
— Когда ты садишься играть в покер или собираешься сражаться с кем-то, — наставительно заметил Эймос, — всё, что тебе нужно — это простой и чёткий план действий. Ты просто подумай, почему тебе так часто приходится слышать о старых добрых уловках и военных хитростях. Причина лежит на поверхности: об этих вещах говорят так часто именно потому, что они лучше всего работают. И когда ты разрабатываешь свой план, ты должен всегда иметь в виду своего противника. Надо обязательно учитывать его уровень, привычки и предпочтения. Надо поставить себя на его место и попытаться понять, как он будет себя вести. Как показывает опыт, обычно люди поступают, исходя из простого здравого смысла. А это означает, что твой план тоже не должен быть излишне сложным и перегруженным деталями. Иначе противник просто не воспримет его. Чем проще, тем лучше. — Эймос улыбнулся: — Одним словом, мы вернулись к самому началу.