Эстреллита приблизилась к образу Деву Марии Тибуронской и затеплила свечу перед её образом. Перекрестившись, она опустилась на колени и горячо помолилась своей святой заступнице. После этого она подошла к Мартину и, повернувшись к нему спиной, попросила:
— Расстегни моё платье.
Сначала Мартин боялся прикоснуться к ней, но потом осмелел до такой степени, что изо всех сил стиснул её в объятиях, едва не сломав ей кости. Эстреллита сначала удивилась такому обращению, затем пришла в ярость, но потом сообразила, что всё дело только в текиле и в отсутствии опыта у Мартина. Она всё прекрасно поняла и была предельно нежной и заботливой, и сделала всё, чтобы он остался доволен.
В результате Мартин Паули получил неземное наслаждение и почувствовал себя таким счастливым и расслабленным, как никогда в жизни.
Когда за окном ещё только забрезжил рассвет, Мартина разбудило знакомое позвякиванье шпор. Так могли позвякивать только одни шпоры в мире — шпоры Эймоса. И действительно, вскоре он услышал, как дверь домика Эстреллиты распахнулась, и до него донёсся знакомый голос:
— Ну же, поднимайся. Нам пора ехать.
Мартин соскочил с постели. После выпитого накануне его чуть пошатывало, но в целом он чувствовал себя совершенно трезвым.
— Ехать? Прямо сейчас?
— Посмотри на небо. Уже рассветает.
Мартин покачал головой:
— Рассветать-то рассветает, но мы до сих пор не знаем, где находится Хайме Росас.
— Тот старик, с которым ты видел меня вчера в таверне, и есть Хайме Росас, — бросил Эймос.
—
Мартин ещё несколько секунд вникал в смысл его слов, а затем принялся торопливо надевать сапоги.
— Он сказал, что в племени Синего Пера живёт маленькая белая девочка. Девочка со светлыми волосами и зелёными глазами.
— И где же находится Синее Перо?
— Росас отвезёт нас к нему. Это недалеко. Мы прибудем туда ещё до того, как стемнеет.
Чёрт побери, они бродили по штату Нью-Мексико уже целых два с половиной года!
Глава 27
Трое белых мужчин и семь вождей индейцев сидели внутри огромного вигвама, наслаждаясь тенью, которая спасала их от палящего солнца. В центре чернело тёмное пятно от кострища. Но в такую жару никто не собирался разводить огонь — воздух, которым им приходилось дышать, сам по себе был раскалённым. Горячий ветер проникал внутрь вигвама и поднимал с земли мелкую пыль, которую затем уносил прочь.
У входа в вигвам сидел сам Синее Перо — неуловимый индейский вождь, который после долгих бесплодных поисков казался Эймосу с Мартином больше похожим на призрак, чем на реального живого человека. А на сделанном из шкур бизона наружном пологе вигвама красовался нарисованный кровью антилопы цветок — родовой символ Синего Пера.
У Синего Пера было широкое лицо с желтоватой кожей, типичное для команчей, и непроницаемые глаза — чёрные, как опалы. Главным здесь был он. А шестерых других вождей он пригласил сюда для того, чтобы потом никто не посмел обвинить его в том, что он провернул какие-то закулисные сделки с белыми за спиной своего племени.
Впрочем, племя — это было слишком громко сказано. Всего в его подчинении было четырнадцать семей, которые могли выставить в общей сложности не больше сорока воинов — с учётом всех мальчиков старше двенадцати лет. Но тем не менее эти люди считались отдельным племенем, а он — их вождём. И, несмотря на то, что лучшие дни этого племени и его вождя были уже давно позади, это нисколько не умаляло гордости Синего Пера и ощущения его внутреннего достоинства.
Хайме Росас приехал сюда с четырьмя спутниками, которые служили ему чем-то вроде помощников и телохранителей, но они участия во встрече с индейскими вождями не принимали. Все четверо, впрочем, расположились неподалёку и были готовы в любой момент подбежать к нему по его вызову.
Переговоры трёх белых людей с семью вождями индейцев проходили уже очень давно. Но никто не спешил, и в первую очередь — индейцы. Лишь время от времени кто-то подавал короткую ремарку, а всё остальное время индейцы передавали друг другу трубку, делая из неё затяжки.
Со стороны белых выступал один лишь Хайме Росас. Его лицо было таким же обветренным и смуглым, как и у любого из сидевших напротив него индейцев. И он умел ничуть не хуже Синего Пера изъясняться на языке жестов.
К концу первого дня переговоров Синее Перо признался, что в его племени живёт белая девочка со светлыми волосами и синими глазами.