— А я... согласился? — к своему удивлению вытащил из памяти Ян. — Что за бред?
— Мне показалось, что это совсем не бред. И что не стоило нюхать контейнер. По крайней мере, раньше я за вами не замечала стремления соглашаться со всем, что я предлагаю.
— Вы предложили это так... убежденно, — признался Ян.
— Вот-вот, — кивнула девушка. — Приподнятое настроение, внушаемость — всё, как вы мне говорили. Скорее всего, я перестраховалась, и оно само бы выветрилось за пару часов, но мне показалось опасным рисковать.
Ян медленно сел и красноречиво потер затылок.
— Между прочим, вы мне сами разрешили стукнуть вас по голове в случае чего! — возмутилась Лед.
— Мне следовало сразу понять, что вы это распоряжение действительно выполните, — хмыкнул Ян. — Спасибо. Эх... Теперь вы меня запишите в кадровый резерв Искателей, — сокрушенно сказал он.
Девушка в ответ молча покачала головой.
— Нет? Почему же?
— По вам заметно, что вы прочно стоите на ногах, — улыбнулась девушка.
— Я произвожу впечатление настолько обеспеченного человека? — удивился Ян.
— Я немного не так выразилась. У вас под ногами есть твёрдая почва, опора. Это не уверенность в себе, это другое. Что бы ни случилось, вам не надо искать, на что бы опереться, оно у вас всегда с собой. А главный контингент Искателей — люди с надломом или хотя бы трещиной в основании. Вроде меня, — неожиданно заключила девушка.
— Чтобы меня подбодрить, необязательно возводить на себя напраслину, — неловко, как всегда, когда речь заходила о слишком тонких для него материях, отозвался Ян. Видимо, девушка почувствовала его смущение, потому что махнула рукой и засмеялась.
— Забудьте, — сказала она. — Вы тут лежали больше двух часов, и всё это время мне нечем было заняться, кроме построения оригинальных теорий.
— Надо дополнить досье, — ухватился Ян за возможность сменить тему.
— Я уже дописала, что по косвенным признакам костюмы Искателей обработаны веществом, снижающим критичность восприятия.
— Косвенным, ага, — проворчал Ян, снова потирая затылок. — Кстати, а как вам удалось купить нужные медикаменты, не вызвав лишних вопросов?
Девушка вытащила и продемонстрировала паспортную карточку со значком медика в углу:
— Лоис всегда отличался предусмотрительностью. А убедительность я уже натренировала на вас.
Ян засмеялся и отцепил капельницу.
— Мы и правда останемся тут ещё на неделю и отправим копию досье папе Римскому?
— Нет, конечно, — удивлённо подняла брови Лед. — Или вы уже нашли ещё доводы «за», кроме «удобрений»?
— Идея оттянуть встречу с шефом мне нравится, но, если я не выйду на работу 10 апреля, объясняться с ним придётся неизбежно, и совсем не по событиям четвертьвековой давности, так что нет.
— Вы всё-таки не забывайте, что события четвертьвековой давности могут не иметь никакого отношения к событиям последних лет. Да и протокол можно подделать.
— Я помню, но протокол выглядит подлинным, а раз так…
— Вы ещё скажите, что он не любит мельхиорцев, — усмехнулась девушка.
Ян хотел сказать, что нет, ничего подобного, но тут в его памяти всплыл эпизод полуторалетней давности. Шеф тогда заполучил серьёзные неприятности, ударив во время допроса подозреваемого родом с Мельхиоры. Спасло шефа только то, что ни до, ни после этого случая ни в чём подобным он замечен не был, и штатный врач Галаполиции выдал заключение о кратковременном срыве из-за перегрузок на службе.
А ещё было очень краткое пребывание в их отделе молодого офицера-мельхиорца. Зосна в принципе был суров к новичкам, но никогда не перегибал палку, переходя от ругани к сдержанной похвале за миг до того, как новобранец полностью разочаруется в своей профпригодности. Мельхиорец же был доведён придирками по любым поводам, а чаще без них, до нужной кондиции всего за пару недель, и был счастлив согласиться на перевод с понижением.
— Да, не любит, — полицейский помрачнел ещё больше.
— Нас много кто не любит, — небрежно сказала девушка, — не берите в голову.
Ян помолчал, потом сказал:
— А мне нравится работать с мельхиорцами. Пока среди вас я не встречал ни одного человека, безответственно относящегося к тому, чем он занимается.
Девушка улыбнулась.
— У нас преподаватели шутили, что мельхиорцу, чтобы быть отчисленным, надо совершить что-то выходящее за рамки устава, например, влюбиться.
— Так вот за что вас отчислили! — пошутил полицейский.
Лед открыла было рот, чтобы ответить, но ничего не произнесла и быстро отвернулась. Кажется, он опять сказал что-то не то. Эх, и почему к людям не прикладывают индивидуальные руководства по эксплуатации?