— Если завтра Лийоки велит мне привести в порядок неисправный нейтрализатор углекислого газа, а я что-то там недокручу, и в итоге в корабельный воздух начнёт поступать угарный газ, что ты мне скажешь?
Владимир вздрогнул, затем широко улыбнулся.
— Это невозможно.
— Что невозможно? Что капитан может отдать мне такой приказ?
— Нет, что из нейтрализатора пойдёт угарный газ.
— Ага, то есть в возможность такого приказа ты веришь?
Владимир в ответ пожал плечами и ничего не сказал.
— Хорошо, пусть невозможно. А если вместо нейтрализатора мне будет приказано ассистировать тебе в выковыривании метеорита из двигателя в открытом космосе, ты будешь давать мне указания как обученному бортинженеру или как человеку, не видящему отличий болта от винта?
Владимир улыбнулся ещё шире.
— А ты правда не знаешь, чем они отличаются?
— Правда. Можешь при случае объяснить. А я в ответ покажу тебе, как лучше выбрать позицию, чтобы контролировать максимум пространства.
— Правильно! — заявил, заглядывая в дверь, Марк, как оказалось, стоявший всё это время в коридоре. — А ещё научим тебя стрелять и бить морду тем, кто пытается подстрелить тебя. А то что это такое… ну на Дорин я уже давно махнул рукой, но ты… Если даже наш штурман оказался способным получить лицензию инкассатора, то тебе сами звёзды велели не отставать. Попробует кто-нибудь открутить пару термопанелей на память, а ты его гаечным ключом — хрясь!
Лед не стала уточнять, что в её случае диплом штурмана был вторичным продуктом пройденного обучения. Главное, что проповедь на бортинженера подействовала. Всерьёз предложение о дополнительной квалификации он, конечно, не рассматривал, но после этого разговора воспрянул духом и повеселел. Это было очень кстати, потому что мрачности и придирчивости капитана Лийоки, от которого наконец отстали меранские полицейские, хватило бы на целый конгресс средневековых толкователей пророчеств о конце света. Но со временем подуспокоился и он, разве что стал сильно требовательным к соблюдению всех формальностей и буквы инструкций. Порой это вызывало недовольство команды, но в целом работать было можно. Они и работали без особых перемен и событий почти полтора года. Экипаж по одному перебывал в отпусках, посетил ещё с десяток новых планет и добрался даже до Собы — амбициозного проекта по созданию искусственной планеты из бытовых отходов. Пока Соба больше напоминала перележалый огрызок яблока, но её создатели не унывали и активно агитировали инкассаторов покупать участки на стадии строительства по специальной цене.
Всё было спокойно, и самым серьёзным происшествием было столкновение с микро-астероидом (три часа ремонта обшивки), но это спокойствие всё чаще нарушалось приходящими сообщениями об ограблениях других экипажей инкассаторов «Галактической безопасности».
— Эпидемия какая-то! — возмущались инкассаторы, а Лед вспоминала совет капитана Кузнецова. В какой-то момент Лийоки, то ли по своей инициативе, то ли получив указания из центрального офиса, даже стал отправлять инкассаторов на задание не по двое, как обычно, а по трое. Но пока «Зимородку» везло, рейсы обходились без осложнений.
Замотавшиеся в разъездах инкассаторы восприняли с энтузиазмом известие о том, что на пустующую с момента увольнения Артура вакансию наконец найдена кандидатура. Новый инкассатор присоединился к ним во время стоянки на Неккаре. Это оказалась молодая женщина по имени Джессика Моо. Она пришла из центрального офиса «Галактической безопасности», где до этого возглавляла отдел логистики. Нечего и говорить, что её перевод рядовым инкассатором вызвал в команде изрядное недоумение. Чтобы его развеять, в первый же день в присутствии всей команды капитан Лийоки задал Джессике прямой вопрос: что она забыла в полевом подразделении? В ответ он получил эмоциональную характеристику офисной работы, сравнение ряда оставшихся в Стеллавиле коллег с малоприятными особями животного мира и уверения, что начинала она именно инкассатором, с лицензией у неё всё в порядке (но в этом никто и не сомневался), так что беспокоиться на её счёт не нужно. Капитан всё это выслушал, кивнул и больше к вопросу не возвращался. Но обращался к Джессике он с тех пор подчеркнуто-официально. «Не стоит сплетничать о старших по званию», — вспомнила она «педагогику» Гектора Мозели. Капитан явно принадлежал к той же школе.
Сблизиться с остальным экипажем Джессика не стремилась, коллеги отвечали ей тем же. Враждебности, конечно, не было, в этой профессии она недопустима, но дальше нейтрально-рабочих отношения новенькой со «старичками» не пошли.