В этой больничной палате потолок был небесно-голубым, а стены щеголяли радужными переливами. Потряся головой, прогоняя наваждение, Ян добился только того, что стены ещё и заплясали. Вздохнув, он перевёл взгляд влево и обнаружил Марту Бёрг, сидящую на подоконнике.
— Зосна рвёт и мечет, — сообщила она, спрыгивая на пол и подходя ближе.
— Потому что я посмел чуть не взорваться, не поставив его в известность?
— Типа того. Ты как?
— Пока не понял.
— Мне сказали, что тебе повезло, и починят тебя довольно быстро.
— Мне ещё ничего не сказали, так что примем за отправную точку то, что сказали тебе. Со мной была девушка, ты не знаешь, как она?
— Мельхиорка? Отделалась парой синяков, очень переживает и рвётся к тебе, но мы не пускаем.
— Почему?
— Мы ещё не знаем, кто тебе так удружил.
— Она тут точно не при чём. Она за эту бутылку сама едва не схватилась.
— Ладно, это мы проверим. А остальные? Кто ещё заинтересован в твоём устранении?
Ян почесал успевший зарасти подбородок.
— У нас у всех недоброжелателей хватает.
— Зосна сказал, ты ведешь дело «Ребекки».
— Одно из не самых перспективных его направлений.
— Судя по твоему положению, не факт.
Ян вместо ответа пожал плечами.
— В общем, шеф велел сдать это дело мне, — продолжила Марта.
— Это ещё зачем? Я скоро смогу вернуться к работе.
— Он считает, что здесь промедление недопустимо. Ты сам с ним свяжись, он как раз просил тебя позвонить, как сможешь.
— Хорошо.
— Тогда я пока добегу до местных, узнаю, нет ли чего нового по твоему делу. Зови, как будешь готов.
Марта тихо вышла, а Ян сосредоточился на коммуникаторе. Слово «позвонить», конечно, было данью традиции: межпланетные переговоры пока больше напоминали переписку по телеграфу. Так что общение с начальством заняло у полицейского больше часа, в промежутках он успел пережить два визита медиков, по очереди уверивших его, что всё было не очень, но скоро будет хорошо, найти кнопку изменения расцветки стен (попутно задумавшись, чем он успел насолить Марте, что она выбрала для момента его пробуждения самую психоделичную) и даже пообедать. В сжатом по времени виде диалог выглядел так:
— Шеф, Бёрг сказала, вы хотите забрать у меня дело. Я не вижу к этому никаких оснований. Послезавтра меня отпустят, и я вернусь к работе.
— Тебя никто не учил, что сначала надо здороваться? Основания у меня железные, с твоим врачом я уже поговорил, и он назвал срок в 4 недели для твоего полного восстановления.
— Я с ним тоже говорил, он сказал, что во время периода реабилитации есть только некоторые ограничения по деятельности. Работе они мешать не будут.
— Мне нужен полноценный, а не ограниченный сотрудник. Так что без разговоров сдавай все материалы Бёрг. Это приказ.
— Слушаюсь.
— Вот так лучше. В общем, лечись и отдыхай. У тебя четыре недели на лечение, а потом ещё две недели отпуска, не считая дороги, ты его заслужил как минимум за прошлое дело. Так что бери свою девчонку, и летите куда-нибудь на тёплое море. К работе вернуться ещё успеешь, тем более, погода тут преотвратная.
— Спасибо.
Ян долго смотрел в потолок. Несмотря на всю свою грозность, о подчиненных Зосна, как мог, заботился. Если не было необходимости выжать их как лимон, конечно. Но некоторые детали последних событий сильно портили радость от неожиданного отпуска.
Поколебавшись, он коснулся коммуникатора. Конечно, странно надеяться на помощь человека, с которым знаком три дня и один космический перелёт, но если мельхиорка согласится, осуществить его задумку будет намного проще.
Девушка ответила сразу. Искренне обрадовавшись тому, что он пришёл в себя и даже сносно себя чувствует, она сразу же согласилась встретиться с ним завтра утром в больничном саду. Отключившись, Ян подумал, что если за ночь изменит своё решение, то, по крайней мере, получит прогулку в приятном обществе и заодно подтвердит в глазах своих коллег, что девушка и отпуск его интересует больше продолжения расследования. Затем, потратив пару минут, чтобы смириться с неизбежным, позвонил Марте.