Тут только Владлена Сергеевна обнаружила, что платье ее все в лохмотьях. Пришлось накинуть на себя бушлат.
— А где же мои ребята? — прошептала она, словно про себя, соображая, как она могла растерять свой отряд.
Морячок усмехнулся:
— Мы их сеном прикрыли от комаров и простуды…
— Да вот они, живы, дышат, Игорек-первый, Игорек-второй, Светлана-третья… Но здесь не все! — На ее вопросительный взгляд Морячок ответил только пожатием плеч.
Какое несчастье! Они остались где-то там, погибли, может быть, с другими вожатыми убежали. Кто знает, живы ли они?
Как в насмешку, судьба подбросила ей самых непослушных и недисциплинированных: Морячка, Яшу, Файеровых… Эти везде первыми выскочат, им хоть бы что. Что же она будет с ними делать одна, когда целым коллективом вожатых не справлялись?
Проснулись уцелевшие Игорьки и Светлана-третья. И сразу захныкали, рассматривая ссадины, царапины, укусы.
— Ну, ладно вам, а то фрицы услышат и снова прилетят! — припугнул Морячок.
— Да, да, посидим тихо. Мы же в своем, советском лесу. Здесь есть отвечающие за него люди. Лесники, лесничие, лесорубы… Они сюда придут, нас найдут, — машинально повторяла вожатая.
— Сюда не придут, стожок старый, забытый, гнилью пахнет, — сказали лесные сестры, отряхивая с себя сено.
— Надо куда-то идти, ближе к цивилизации, — во весь рост поднялся длинный Сема Журавейский. За плечами у него был парусиновый портфель, привязанный, как ранец.
В другое время Владлена Сергеевна рассмеялась бы: вот настоящий историк, не расстается и тут с записями и документами! Но она поморщилась.
— Ну куда же я пойду с такими ногами?
— Да, с такими пробоинами далеко не уплывешь, — согласился Морячок.
— А мы сейчас починим. — И Яша-бродяша взял ногу Владлены Сергеевны и принялся ловко вытаскивать занозы. Та не отнимала ног, только слегка вскрикивала.
— А теперь чистотелом примочим, и все заживет, все пройдет. — Сорвав какую-то траву с желтыми цветами, Яша стал выдавливать ее сок на ранки и царапины.
Лесные сестры забинтовали ей ноги, разорвав какой-то платок, а Марат отдал свои бутсы, которые она у него однажды отобрала вместе с футбольным мячом.
— Пошли, пошли куда-нибудь, — сказал Морячок, — при кораблекрушении хуже всего бездействие… Главный закон — греби, куда-нибудь да выгребешь.
— Но куда идти, в какую сторону? Лес кругом. Даже не поймешь, откуда мы сюда попали.
— К станции надо идти, — сказал Жура, — чтобы присоединиться к своим.
— Конечно же, туда, где коллектив, — прошептала потерявшая голос Владлена Сергеевна.
— А в какой она стороне? Даже наши следы трава скрыла, роса ее подняла и сомкнула… Ни следочка, как в море, — вздохнул Морячок.
— Надо посмотреть, где дым, я вчера оглядывался — станция здорово горела, — сказал Марат.
Братья Файеровы по-обезьяньи вскарабкались на самую вершину высокого дерева, но никакого дыма не увидели.
— Нам надо идти, — заявил Яша, — куда вороны летают.
— Брось смеяться.
— Я не смеюсь, я уже давно наблюдаю, рано утром вороны летят на кормежку к человеческому жилью… Вон, вон, смотрите, как торопятся.
Вороны тянулись в сторону солнца.
— Ну, ладно, пошли куда-нибудь, если прямо пойдем, все равно к людям придем, — сказал Марат, — не умирать же здесь с голода.
Владлена Сергеевна не возражала — ведь она не могла предложить ничего другого.
И вскоре все поплелись за самозваным вожаком.
Непривычная к тяжелой обуви, Владлена Сергеевна едва волочила ноги. Лесные сестры — то Рима, то Нина — несколько раз спрашивали, удобно ли ей, не надо ли переобуться и потуже забинтовать ноги? Но ей было очень непривычно, что дети заботятся о ней (ведь это она должна о них заботиться), и Владлена Сергеевна стыдилась признаться, что ноги болят, что пятки стерты.
Она даже стеснялась есть букетики земляники, которые ей дарили дети.
А когда Торопка вдруг подскочил к ней и предложил опираться на палку, вожатая отшатнулась.
— Да это же конек-горбунок, — настаивал Торопка, — смотрите, у меня такой же! — И, вскочив верхом на изогнутый сучок, ускакал, обгоняя растянувшуюся цепочку.
— Вожатая верхом на палочке, — горько усмехнулась Владлена Сергеевна. Но когда оперлась на его подарок — шагать стало легче. В голове мелькнула мысль: а ведь хорошо этим фантазерам, которые могут вырезать себе лошадку — вон скачет впереди всех верхом… А обыкновенным ребятам каково!
Ее сердце замирало, когда слышала стоны и жалобы несчастных «братцев-кроликов» Игорьков и Толика.