«Вожатая за ребят, как орлица за орлят… Вот вам и орлица… хромая утка какая-то!» — терзалась Владлена Сергеевна.
Долго шла эта процессия через кочки и болота. В глухом лесу обнаружили сгнивший бревенчатый настил, к нему вела давно заброшенная дорога. Никуда она не шла дальше, обрываясь в овраге. Потерялось чувство времени.
«Вот лягу и останусь здесь. И если никто не поможет, никто не поднимет, пускай, значит я больше не нужна ребятам». Владлена Сергеевна готова была так и сделать, как вдруг раздался крик: «Жилье! Жилье!»
Собрав остатки сил, ребята прибавили шагу и увидели дубовый частокол вокруг холма, а на холме замшелую крышу дома с покосившейся трубой.
— Ну, все, — счастливо улыбнулась Владлена Сергеевна, — если есть здесь хоть один советский человек, он обязан о нас позаботиться!
Обгоняя её, ребята бросились к покосившимся воротам, приминая заросли полыни.
Но странно, ни одна собака не залаяла на нежданных гостей.
Только вороны, слетев с высоких веток, гаркнули: «Здра! Здра! Здра!»
Ни собачьего лая, ни петушиного крика
Когда наиболее резвые подскочили к крыльцу, навстречу им выползло какое-то пресмыкающееся. Змея! С криком ужаса девчонки бросились к вожатой. Мальчишки подхватили палки.
— Не трогайте, это наш друг! — крикнул Яша. — Видите, на голове золотая коронка, отличающая ужей от змей. Ужи часто поселяются в заброшенном жилье, и они ловят мышей лучше кошек. Вот смотрите, для людей он безопасный!
Ловко поймав ужа, Яша повесил его на шею.
Владлена Сергеевна, закрыв глаза, опустилась на первый попавшийся пенек.
— Мы вышли на какой-то заброшенный хутор, — доложил через недолгое время Морячок. — Здесь — ни души!
— Галки и вороны на нем еще живут, а воробьи куда-то ближе к людям улетели, — добавил Яша.
— Вот следы этой погибшей цивилизации. — Жура с мрачной усмешкой поднял на палке стоптанный лапоть. — Найден предмет, которым здесь щи хлебали!
Кто-то робко хихикнул.
— Ничего смешного… Куда ты завел нас, Яша?
— Ну, все-таки подальше от фашистов…
— Да вы не расстраивайтесь, Владлена Сергеевна, вот сейчас приберем домишко… Все-таки под крышей ночуем. А там видно будет!
Лесные сестры, наломав полыни, принялись выметать сор из избы. Морячок и Яша стащили с частокола развешанные кем-то старые, рваные сети, чтобы постелить на пороге. Нашли какие-то рогожи занавесить окна.
Уже опускался вечер.
Владлена Сергеевна сидела безучастно, окруженная притихшими своими любимцами. Лизочка молча прижималась к ней, дрожа и всхлипывая. Света-третья лежала рядом.
Слезы навертывались на глазах у вожатой при одной мысли: бедные ребята, понимают ли они весь ужас положения? Знают ли, что их вожатая ничем не может им помочь в этом диком, безлюдном лесу?
Здесь, очевидно, давным-давно никто не живет и никто не бывает. Странное место какое-то, покинутое людьми. Любопытные ребята обнаружили остатки каких-то печей. Разбитые котлы. И даже какие-то громадные бочки, вкопанные в землю.
Торопка свалился в одну, так его насилу вытащили. На дне ее — дохлые крысы и жабы… Брр!
И так глухо-глухо вокруг. Здесь хоть плачь, хоть кричи — никто не услышит.
Владлена Сергеевна опустилась на пол и забылась тяжелым сном.
Морячок, Жура, Яша и Марат забрались на крышу избушки и слушали: не запоют ли где петухи, не залают ли собаки, подав весть о близком жилье.
Нет, вокруг было тихо. Только вороны вдруг вспархивали с ветел и вскрикивали дурными голосами. Словно им снились какие-то страшные сны.
В небе полыхали зарницы. И долго держалось зарево, похожее на сполохи от северного сияния.
— А ведь это на Ильмене… Похоже, что пароход на воде горит и пожар в небе отражается, — сказал Морячок.
— А если бы мы эвакуировались на этом пароходе? По воде в лес не убежишь!
— Да, многим нашим ребятам хуже, чем нам…
— А что толку, от голода погибнем.
— Ну, что ты, Марат, в лесу летом медведи жиреют.
— Чудак ты, Яша, мы же люди.
— Ну вот, а люди умней медведей…
— При кораблекрушениях люди гибли не столько от голода и недостатка воды, сколько от паники… Волю к жизни теряли.
— Вон как наша вожатая, вся как неживая.
— Да, ребята, вожатую надо выручать… Совсем духом пала.
— Ни у кого корочки хлеба не осталось? Или сахара кусочка.
— Ты что, откуда?
— Голодного человека чем другим разве приободришь? Проснется утром вожатая, а вокруг дикий лес… Ни поваров, ни завхоза, ни директора… Нет четырехразового питания, и спросить не с кого!