— Но мы же своими глазами там фрицев видели! В германских касках, в маскхалатах, с автоматами.
— Мы даже заминированное поле обнаружили как раз там, где подход от реки.
— А ты говоришь — пионеры!
Может быть, действительно, пока добывался этот трудный хлеб, Царев хутор захватили фашисты?
Герка не знал, что и подумать. (А это был именно он. Тезка, занявший его место у Бутенопа, добыл хлеб у чехов, а Герка его отвозил.)
В маленьком бочажке наловили щурят, тут же сварили уху на костре. Разговорились.
Солдаты теперь подобрели:
— Вы уж извините нас за грубость… Отощали, как волки. Травой питались… Лягушек ели… А хлеб только во сне видели… Блуждать стали, как в дурмане…
— Ничего, поможем и дорогу найти и укажем, как лучше пройти… Глядишь, и вы нам кой в чем поможете…
— Глядишь… А в чем это?
— Да объявился у нас тут эксплуататор, фашисты в обозе привезли, барин Бутеноп, бывший русский помещик, германских кровей…
Старик стал рассказывать, как к этому помещику попал в руки вот этот самый мальчуган по имени Герка.
А потом этого мальчишку сумели подменить его братом Тезкой. И господа совсем не заметили подмены, но вот злой пес мальчишку чуть не загрыз. Близнецов люди часто не различают, такие бывают схожие, а вот собаки, поди-ка, чуют разницу!
Солдаты слушали все это, как сказку. Посмеивались, представляя, как чехи пекари сначала били-колотили подосланного к ним для связи мальчишку, а потом стали приветствовать его по-своему, выбрасывая вверх руку с кукишем…
— Неужто и вправду мальчишка способен на такие дела, чтобы взрослых так перехитрить? — говорили они про Тезку.
— И я мог бы сделать то же самое, — уверял Герка, — если бы мне поручили и меня инструктировали.
— Верно, верно, — подтверждал старик, — это ребята такие, у них и фамилия — Огневые! Вот мы его поинструктируем, как с взрывчаткой обращаться, и подсунем фашистам на место брата… И он еще похлестче дел наделает… Поживите здесь, убедитесь!
— Нам нельзя задерживаться. Мы к своим важные документы несем, — сказал командир, — будем просить у вас проводника, чтобы тайными дорогами провел.
— Это все можно, это мы сделаем, — соглашался старик, — но и вы нам кое в чем помогите…
— Поможем, отчего же, — сказал командир.
И не успел договорить, как старик поднял вверх палец — чу, никак в лесу стрельба?
— Ей-ей, стрельба, братцы!.. Это на том хуторе!
— Либо на фрицев кто напал?
— А может, фрицы на наш лагерь? — вскочил мальчишка.
— Подъем, — скомандовал командир… — В любом случае своим помочь надо!
Дед выхватил из-под волокуши винтовку и первым бросился на звук стрельбы.
Пограничники, напрягая все силы, опираясь на винтовки, как на костыли, поспешили за ним…
И вперегонки со всеми — мальчишка, забыв про коня и про волокушу с хлебом.
Искать и находить
А что же было на старом хуторе?
В лесном лагере? Как жили там ребята без вожатой?
Цыганков очень огорчился, когда прочел записку Владлены Сергеевны и все ее инструкции.
— Ах, Лада, Лада, неладно это все вышло. Нельзя так с ребятами, как с малыми детьми. Пионеры уже не дети!
И он, позвав ребят, стал обсуждать с ними, как теперь быть. По первому порыву хотели послать вдогонку Торопку с Яшей. Потом решили подождать денек-другой, глядишь — благополучно вернутся.
А пока что Цыганков взял на себя обязанности вожатого. С трудом выбрался он из помещения и доковылял до линейки. Но порядок есть порядок. Отряд должен жить по всем правилам.
И вот стоит вожатый-летчик, держась за палку, с лицом, обезображенным ожогами, и принимает рапорт председателя совета отряда.
— Лесной пионерский отряд, ровняйсь! Смирно!
Торжественно, хорошо на сердце, радостно.
Вспоминается летчику, как сам не так давно был таким же мальчишкой. И вот так же стоял при подъеме флага красного, готовый к борьбе и подвигам.
Всплывает в памяти вожатый, старший товарищ, веселый и смелый, с душой, распахнутой навстречу ребячьим порывам. Как же любили его! Как вместе играли в войну, понаделав всякого самодельного оружия. Ребята в огонь и в воду за него были готовы.
Вот и сейчас — какая у ребят потребность в такой любви взрослого друга! Он ничего еще не сделал для них, свалился с неба, мешок с костями. Только заботы им да хлопоты. А смотрят так, что чувствуешь — готовы свои руки и ноги отдать, лишь бы он снова стал летать на своем «ястребке»…