– Да, замечательное сокровище, – зевнул Дикки. – Полагаю, нужно оставить его до завтра, а там, может, и заберём.
– Дозвольте хоть насытиться видом этого золотого великолепия! – Элис уже опустилась на колени перед дырой, пытаясь заглянуть внутрь. – Сколько долгих столетий оно пролежало здесь, сокрытое от человеческих глаз! Воззрите же, как лоза привела нас к сокровищам, затмевающим всё вокруг своим сиянием… Не пихай меня, Освальд!.. Затмевающим своим сиянием все богатства, которые когда-либо ласкали взор могущественнейших монархов… Слушайте, а ведь там действительно что-то есть! И оно блестит! Я точно видела!
Мы было приняли это за шутку, но, когда Элис попыталась протиснуть руку в чересчур узкую для неё дыру, поняли, что она говорит всерьёз. И тогда я сказал:
– Дай посмотрю.
И я посмотрел, но не ничего увидел. Даже после того, как распластался на животе. Остальные тоже плюхнулись на животы и пытались что-нибудь разглядеть.
Все, кроме Ноэля, который стоял и смотрел на нас: что за гигантские змеи приползли испить из волшебного пруда? Сейчас он, доблестный рыцарь, сразит этих тварей своим волшебным мечом. И он уже взял зонтик на изготовку, но Элис ему сказала:
– Ладно. Мы станем змеями, но только через минутку. А пока, Ноэль, пожалуйста, будь умницей – принеси нам спички. Я уверена, там что-то есть.
– И что, по-твоему, там может быть? – спросил Ноэль, очень медленно поспешая за спичками.
– Что-то яркое. На самом углу доски, возле балки.
– Может, это посверкивает крысиный глаз? Или змеиный? – предположил Ноэль, и мы на всякий случай отодвинули головы от дыры подальше в ожидании спичек.
Он принёс. Я зажёг. И Элис вскричала:
– Вот оно!
И «оно» действительно там было – монетка в полсоверена, частью блестящая, но в основном пыльная. Должно быть, подумалось нам, мышь, потревоженная уборкой ковров, смахнула хвостиком пыль с краешка монеты.
Как монетка там оказалась, мы сперва не могли взять в толк, но потом Дора вроде бы вспомнила, как мама, когда Г. О. был ещё очень маленький, дала ему поиграть с монетками, а он их уронил, и они рассыпались по полу. Тогда, видимо, этот полусоверен и провалился в щель между досками.
Конечно, мы очень обрадовались. Г. О. хотел тут же бежать в магазин за маской, которая прежде стоила шиллинг, а теперь – всего каких-то четыре пенса, потому что, во‐первых, День Гая Фокса уже прошёл, а во‐вторых, поверхность её немного потрескалась, но Дора сказала:
– Я не уверена, что мы имеем право на эти деньги. Давайте подождём отца и спросим у него.
Г. О. ждать, однако, не хотел, и я понимал его. Дора в подобных случаях иногда хуже взрослых. Похоже, ей неведомы муки ожидания, которые терзают вас, когда вы страстно чего-то желаете.
И мы пошли посоветоваться к дяде соседского Альберта. Он в это время трудился над одной из тех своих книг, которые называет «ерундой для заработка», и сказал, что мы ему совершенно не помешали.
– Гордыня поставила моего героя в сложное положение, – начал объяснять нам он. – Это сугубо его вина. Вот и оставлю пока гордеца осознавать, сколь глупо бессмысленное геройство. Пусть плачевный итог, ставший следствием этого, послужит ему уроком, я же полностью посвящу себя удовольствию беседы с вами.
Что мне нравится в дяде Альберта, так это умение говорить по-книжному, но так, чтобы смысл его слов всё равно был вам ясен. Я это объясняю устройством его мозгов. Они у него гораздо больше похожи на наши, чем у остальных взрослых.
Например, он прекрасно умеет войти в роль во время игры. Я больше таких среди старших не встречал. Кроме, конечно, нашего дорогого «грабителя». Но его мы вовлекли в игру, а дядя соседского Альберта первый нам показал, что во время игры можно разговаривать, как в книжке.
А ещё он научил нас рассказывать истории с самого начала, а не с середины, как делает большинство. И теперь Освальд, вовремя об этом вспомнив (он всегда вспоминает), начал с самого начала и постепенно дошёл до того, как Элис объявила себя жрицей.
– О‐о… – прервал тут его дядя Альберта. – Дозволь же теперь несравненной жрице собственными златоречивыми устами поведать свою историю.
– О высокий жрец великого идола! – начала немедленно Элис. – Знай, что нижайшая из твоих рабов избрала на роль волшебной лозы школьный зонтик и запела… как оно там называется?..
– Видимо, заклинание, вознесённое духам? – предположил дядя Альберта.
– Ага, – кивнула Элис. – Потом я начала ходить повсюду, пока остальным это не надоело, но тут лоза упала, указав на определённое место. Я молвила: «Копайте!» И мы внедрились туда, где во имя удобства людей из газовой компании доска не прибита, и под ней – взаправду и по-настоящему – отыскалась монета в полсоверена. Вот она!