— Я принесла тут кое-что в подарок, — она широко улыбается и с уверенностью, которой совсем не чувствует, проскальзывает в двери, не давая возможности ей отказать. — В благодарность за поимку пиратов.
Солдат, кажется, и не думает, что кто-то, кто так решительно действует, не имеет на это права. Он отступает, пропуская девушку внутрь. Бетти следует за ним, в ужасе от собственной смелости, и совсем смущается, оказываясь перед целой комнатой солдат. Но дверь за ней закрывается, и теперь она не может отступить.
— Мой папа шкипер, он хотел отблагодарить вас за поимку пиратов, — выдаёт Бетти, надеясь, что её не выставят за дверь вот прямо сейчас.
— Хороша благодарность, — тянет кто-то, вызывая у своих товарищей смех. Бетти готова поклясться, что у неё на секунду останавливается сердце. Она и забыла, как унизительно быть женщиной в компании определённой категории мужчин!
— Эта голубка явилась меня поцеловать, — хмыкает ближайший к ней солдат, здоровенный лось с широкими светлыми усами и бородкой, и порывается встать.
Бетти уворачивается от его рук с улыбкой, потому что отвесить ему пощёчину пока что не может, кто его знает, как отреагируют остальные? Она проходит вглубь комнаты, попутно считая солдат. Кажется, все здесь, кто, интересно, за пиратами следит? Мидлтон ставит на стол свою корзинку и выставляет на стол «гостинцы», стараясь держаться деловитой и весёлой.
— Нет-нет, у меня для вас пирог и вино. Поцелуи нужно заслужить.
— Заслужить! — не унимается блондин и оглядывается на товарищей в поисках одобрения скабрезных шуточек. — Ну-ка, милочка, как это делается?
Внутренне Бетти пищит от страха и отвращения. Внешне приходится изображать, что это не смущение, смешанное с возмущением, а кокетливый румянец.
— Разве вы совсем не умеете обращаться с девушками? Всего-то и нужно, сделать приятное, поэтому потрудитесь оценить мою работу на кухне, — она указывает на еду, — и папин подарок, — указывает на вино и отходит от стола. — А ещё расскажите мне, вы наверняка что-нибудь знаете про этих мерзких пиратов, — Бетти опускает глаза в пол и надеется, что выглядит убедительно. — Я люблю хороших рассказчиков.
Её тут же устраивают на стуле и, пока кто-то вскрывает и разливает вино, светловолосый мужчина двигается-таки ближе к Бетти. У него широченные плечи и объёмный живот, усы и борода ему категорически не идут, но он считает себя здесь самым интересным и принимается развлекать гостью разговорами. А Бетти другого и не надо. Слава Богу, вино он тоже хлещет от души, и план идёт вполне как надо.
— А что такой милой девушке за дело до пиратов?
— Ну как, они же убийцы! — хлопает глазами Бетти. — А у меня папа шкипер, я так боялась каждый раз, как он выходил в море!
И это даже правда, Бетти всегда переживала за своего отца. Правда, она прямо сейчас больше боится за пиратов.
— Ну, теперь самых страшных пиратов отловили, — тянет блондин, и Бетти слышит в его тоне насмешку. Ей наплевать, пускай считает её идиоткой. — Вы, мисс, в безопасности.
— Как хорошо, — улыбается Бетти. — Теперь выпейте за это.
Следующий час она слушает о том, какие все пираты страшные люди, узнаёт, какие негодяи те пираты, которые сейчас сидят в тюрьме, слушает о славной битве с капитаном Стайлсом и его присными на Тортуге и охает в нужных местах. И очень пристально следит за тем, чтобы солдаты побольше пили, а не только рассказывали. Правда, новость о том, что у брата губернатора новая гостья, жертва пиратов, и история о том, что в тюрьме держат ещё и предателя-офицера, бывшего жениха губернаторской племянницы, Бетти действительно заинтересовывывают. Вот уж выверты судьбы — тот Зейн, имя которого Луи когда-то советовал не произносить зря, сейчас коротает дни в ожидании казни вместе со своими бывшими друзьями, а Паула нашлась под крылышком у миссис Клементс.
Постепенно речь солдат становится всё бессвязнее, часть из них начинает засыпать прямо за столом и никто этого не замечает. Разговорчивый блондин держится дольше всех, но, наконец, тоже с впечатляющим шлепком сваливается под стол при попытке галантно поцеловать Бетти ручку. Мидлтон, наконец, возмущённо пищит вслух и подскакивает со стула, спешно выискивая, чем вытереть руку. Наконец успокаивается, окидывает взглядом помещение: солдаты все спят, так крепко, что не шевелятся и не храпят. Бетти отпирает входную дверь.
На улице темно и пусто, только над головой мигают звёзды. Мидлтон пару секунд крутит головой, потом тихонько окликает, надеясь, что её усилия не пошли прахом из-за того, что пиратов отловили на улицах:
— Эй? Лиам?
На её голос, наконец, тени оживают, и пираты подходят к двери. Бетти молча отодвигается с дороги, и Лиам первым заходит внутрь, присвистывает, оглядывая комнату. За ним уже вваливаются остальные.
— Ты-то как? — интересуется у Бетти Лиам.
— Ну и отвратительные же люди, — выдыхает она.
Лиам осматривает её с подозрением и беспокойством. Мануил хмурится и легонько пинает ближайшего солдата, проверяя, спит ли. Бетти передёргивает.
— Ничего они мне не сделали, но очень бы хотели, — она кривится. — Знали бы наши, чему обязаны своим спасением! Я целый час слушала отборнейшую ахинею, чтобы избавиться от пьяных поползновений.
— Хочешь, что-нибудь сделаем тому, кто больше всех приставал? — предлагает Билли.
Бетти косится на блондина и хмыкает. Но великодушно не подставляет его под пинки.
— Ты страшный человек, Бетс, — говорит Мануил, доверительно наклоняясь к Бетти. — Но ты мне нравишься. Не трави меня, пожалуйста.
— Ищем ключи, парни, — командует более практичный Лиам.
— И давайте свяжем этих полудурков, — предлагает Рыжий Эд.
Комната наполняется движением, пираты быстро находят себе занятие, осматривают соседние помещения. Рыжий Эд находит, наконец, нужные ключи. За дальней запертой дверью обнаруживается и лестница, ведущая вниз к камерам. Бетти спустилась бы со всеми, но с лестницы слышится писк, и Мидлтон передумывает.
— Я крыс боюсь, — признаётся она упавшим голосом, — давайте без меня.
Лиам фыркает, Рыжий Эд смеётся, но хоть не издеваются, просто спускаются. Бетти остаётся наверху вместе с несколькими матросами, которые вяжут спящих солдат и художественно укладывают по углам. Мануил тоже остаётся, рассматривает содержимое комнат.
Бетти садится на стул, смотрит на свои руки. Сердце всё ещё гулко бьётся в груди, потому что план в исполнение приведён, она не ошиблась, но настоящее освобождение происходит только сейчас, когда открываются камеры. Бетти машинально тянется к крестику на груди, будто он ей сейчас поможет, будто может гарантировать, что там внизу все живы и целы. Она слышит голоса и шум на лестнице, подскакивает, шагает вперёд. И замирает, где была, когда слышит знакомый голос, высокий и чуть хриплый, теперь куда более хриплый, чем обычно.
По лестнице поднимается Лиам, за ним Гарри, Найл, Рыжий Эд все остальные, в комнате становится ужасно тесно, а Бетти видит только одного человека. У неё с души что-то валится, когда она наконец видит Луи, немытого, небритого, раненного, но живого, когда встречает взгляд синих глаз. У него на лице совершенно нечитаемое разноцветье эмоций, когда он смотрит на неё, вдыхает и, кажется, забывает, что нужно выдохнуть. А у неё совершенно идиотские мысли в голове о том, насколько ей идёт это платье и не лучше ли было куда-нибудь спрятаться, а то она стесняется.
— А это Элизабет Мидлтон, — со смешком представляет её Лиам. — Ну или Барт.
Бетти наконец переводит взгляд на капитана. Тот выглядит не лучше Луи, как и все они, рассматривает её с удивлением и, кажется, с возмущением. Бетти и сама себя удивляет, когда вдруг облегчённо улыбается.
— Долгая история, капитан.
— А по-моему довольно небольшая, — фыркает Гарри, красноречиво кивая на её фигуру.
— Идите умойтесь, прежде чем возмущаться, — вмешивается Мануил. Цепляет Луи за плечо, бесцеремонно вертит по сторонам и тянет в соседнюю комнату. — Отлично, рад, что ты живой, теперь приведи себя в порядок. Там вода есть.