Он тянет её чуть ближе, и смотрит так, словно в этот раз уже он падает в бездну. И Бетти чувствует абсолютное смятение и затмевающую всё на свете радость. Но очень, очень старается не потерять голову окончательно.
— Ну, теперь ты живой и свободный, так что можешь составлять список того, что нужно сделать.
Луи смеётся, мягко касается её щеки, и что-то тёмное и горячее острой вспышкой отдаётся в животе. Бетти прерывисто вздыхает и замирает, когда Луи так же мягко ведёт по шее до ямки между ключиц, чертит ключицу до самого плеча. Его пальцы задевают тоненькую цепочку, и крестик у Бетти на груди подскакивает; взгляд Луи падает вниз и там остаётся. Бетти кажется, она теряет остатки дыхания.
— На что ты смотришь? — тихо задаёт она самый идиотский из своих вопросов, получая в ответ хрипловатый смешок.
— Не на всё, на что хотелось бы, — Бетти душно краснеет, а Луи, наконец, поднимает на неё взгляд.
— Ах да, я и забыла, что ты давно не видел женщин в платьях.
Луи открыто смеётся и качает головой, а Бетти, как загипнотизированная, следит за оттенками эмоций на его лице, за тем, как движется его горло, как приподнимаются краешки тонких губ. И как Луи наклоняется чуть ниже к ней.
— Да и черти бы с этими женщинами. Я думал, тебя уже не увижу.
— Хорошо, что ошибся.
Бетти искренне надеется, что в этом предложении не слышится вопроса, который вертится у неё в голове. Но ответ она всё равно получает.
Луи наклоняется ещё ниже, касается губами её губ, ласково, так, что у неё дыхание перехватывает, двигается ближе, прижимает к себе, и Бетти тает. Облегчение накрывает её с головой — Луи живой и по-прежнему хочет её целовать, и что бы это для него ни значило, она только за. Она обвивает Луи руками, отвечает на поцелуй, приоткрывает рот, впуская его язык, запускает руку ему в волосы, за уши; ловит вздох Луи и ставший более настойчивым поцелуй. Он сжимает её сильнее, притискивая вплотную к себе, блуждая руками по спине, и Бетти всем телом чувствует его прикосновения. Как определённо чувствует и то, что Луи хочет её не только целовать.
И Бетти категорически не стыдно, потому что вопреки всякой логике она чувствует себя дома. Вот так, где-то в тюрьме Порт-Ройала, в руках Луи, который ей так ничего и не сказал и ничего не обещал, но целует так, что прямо сейчас всё кажется очевидным. И думать ей ни о чём не хочется, на это ещё будет время после, а пока можно ведь просто побыть счастливой.
========== Побег. Бетти ==========
Комментарий к Побег. Бетти
Aesthetic:
https://pp.userapi.com/c845420/v845420096/208ccb/Fh0ljriJs6k.jpg
В ночной темноте улицы Порт-Ройала кажутся лабиринтом из серого камня, серой пыли и серых булыжников мостовой, в котором ориенируется только мистер Малик.
Идти нужно очень быстро и не привлекая внимания. На улицах, правда, никого уже нет, но это значит только, что не стоит привлекать внимание из окон добропорядочных спящих граждан.
Мистер Малик писал долго и, кажется, даже привлёк к делу Найла. Или Найл сам предложил помощь? В любом случае, Бетти не в курсе, потому что была занята другим, и теперь крайне благодарна за деликатность Найла, который не поинтересовался, что, собственно, они там с Луи делали. Ещё она благодарна за окружающую темноту, в которой не видно, как она краснеет от воспоминаний каждые пять минут, хотя вообще-то ей сейчас предстоит войти в дом брата губернатора, в котором её никто не ждёт.
Они, наконец, выходят почти на край города, где на холме красуется дом Мендесов: высокий и светлый, с мавританскими арками и цветущими аллеями парка. Мистер Малик осторожно ведёт их вдоль ограды и ныряет в неприметную дыру, скрытую нависающими ветвями цветущих деревьев. Луи демонстративно закатывает глаза и отводит ветви, жестом показывает Бетти, что можно проходить. Рядом хмыкает Найл. Оказавшись в парке, они идут по теням и останавливаются возле увитого плющом павильона, примыкающего прямо к стене дома. Мужчины осматриваются вокруг, прислушиваются, а потом, как будто сговорившись, смотрят на Бетти.
— Ты готова? — спрашивает Найл.
Бетти кивает. Готовее она вряд ли будет. Ей страшно и совсем не хочется совать голову в петлю, но её план — это лучший вариант. Она надеется на успех, а в случае неуспеха… Если схватят кого-то из них, вскроется побег из тюрьмы, и все спасённые будут в опасности. Интересно, в случае неуспеха её ведь спасут? Дыру в стене пускай проделают, Лиам хоть порадуется.
— Вы очень храбрая женщина, мисс Мидлтон, — говорит вдруг Малик.
Бетти даже теряется на секунду. Смотрит на Луи и Найла в поисках подтверждения, что ей не послышалось.
— Я самая обычная женщина, это обстоятельства требуют от меня храбрости, — она качает головой и оглядывается на дом. — Просто скажите мне, что любите её действительно сильно, и она вас тоже. Я хочу знать, что рискую не напрасно.
Бетти знает, что просить таких признаний у незнакомого человека совсем невежливо, но ей действительно нужно знать, что всё не напрасно. Она действительно не обладает той храбростью, которая позволит просто ввязаться в авантюру, и она, по правде сказать, маленькая и беззащитная перед опасностями. Её план как раз в том и состоит, чтобы обойтись без храбрости и опасностей. Мистер Малик пару секунд её разглядывает с непроницаемым лицом, затем чуть наклоняет голову.
— Я люблю её больше всех на свете. Она всё, что у меня есть.
Это как-то даже более чем исчерпывающе. Бетти слабо улыбается, и благодаря, и извиняясь сразу. Видит, как оба бывших друга бывшего британского офицера кидают на него нечитаемые взгляды, но никак не комментируют признание.
— Значит, я её приведу.
— Не задерживайся, ладно, — просит Луи. — Мы будем здесь, но если через сорок минут ты не вернёшься, идём в дом.
Бетти категорически не хочет, чтобы они туда совались, но она сама согласилась на эту меру предосторожности. В конце концов, если что-то пойдёт не так, ей может понадобиться помощь. Но она надеется, что всё пойдёт по плану.
— Мы будем тут вовремя, — обещает она и нервно улыбается. — Но всё равно пожелайте мне удачи.
— Удачи, — с готовностью желают Найл и Зейн.
— Береги себя, — говорит Луи.
Бетти старается не задерживать на нём взгляд, чтобы внезапно не передумать, поворачивается к дому и тихо идёт до тёмной задней двери. Всего-то и делов, войти и выйти, она справится. Но, Господи святый, как же ей страшно.
Мидлтон тихо отодвигает дверь — ей часто пользуются, и она не скрипит. Но выходит она возле кухни, в узкий коридор, и никто почему-то никогда её не запирает, как объяснял мистер Малик. В коридоре тихо и темно, Бетти крадётся вдоль стены, ловя отзвуки жизни из помещений прислуги, но там все спят, и слышно только, как у Бетти кровь шумит. Она касается корсажа, проверяя место, где спрятаны два письма: для мисс Джелены Мендес и для её семьи. Почерк на листах, послуживших конвертами, оказался квадратным и угловатым, и Бетти с трудом удержала улыбку, его увидев, но в самих письмах было нечто серьёзное, что должно убедить мисс Мендес принять Зейна Малика обратно в своё сердце, да ещё и сбежать в ним. Ну, или хотя бы помочь Бетти отыскать Паулу и вывести из этого дома.
Бетти проходит лестницами и широкими коридорами верхних этажей, отмечает богатое убранство и отсчитывает двери. Откуда бы Зейн Малик ни знал, где находится спальня его бывшей невесты, главное, чтобы сведения были точны. Мидлтон замирает перед нужной дверью, ещё раз оглядывается; никого не видно и не слышно, хотя где-то за поворотом должны быть спальни её брата и сестры. Если Бетти сейчас поймают, ей придётся срочно придумывать, что она новенькая служанка, приставлена к мисс Пауле и заплутала. Бетти не хочется выяснять, поверят ей или нет.
Ей страшно, сердце бьётся испуганной птицей. Конечно, у неё есть план, но до того незамысловатый, что больше напоминает приступ безумия. И хотя она верит, что всё сработает, и знает, что кроме неё никто ничего сделать не сможет, от этого не меньше страшно. Бетти поднимает руку и тихонько стучит. Чем раньше она это сделает, тем лучше, верно? На стук никто не отзывается, и Бетти стучит чуть громче, молясь, чтобы в соседних комнатах этого не услышали. За дверью, наконец, слышится неясный шорох, и с той стороны девичий голос отвечает: