— Что такое?
— Заткнись, — коротко бросил сын Ирбиса.
В сумерках лицо его заострилось, под глазами легли тяжелые тени, и он сам стал напоминать мертвеца. Лук невольно поежился. Прошла минка, началась другая. Дождь припустил еще сильнее, хотя это и казалось совершенно невозможным. У Га-нора не было плаща, и он давно промок, а все еще всматривался в темноту и нюхал воздух. Лук тоже решил попробовать, но почувствовал лишь исходящий от мертвых тел смрад.
— Да в чем дело, лопни твоя жаба?
— Уходим.
— Что?!
— Уходим, и быстро.
— Но…
Сын Ирбиса зло сверкнул глазами:
— Я не собираюсь с тобой торговаться. Или ты идешь со мной, или остаешься встречать гостей.
Луку понадобилась уна, чтобы понять, о каких «гостях» идет речь. О тех самых, с зелеными глазами.
— Я иду с тобой, — поспешно сказал он и испуганно оглянулся по сторонам, ожидая, что вот-вот из-за густых елей выпрыгнут тощие темные силуэты.
— Пойду быстро. Надо сбить их со следа. Смотри под ноги. Не отставай.
Лук судорожно кивнул и, оглянувшись в последний раз, поспешил за северянином.
Несмотря на отсыревшие дрова, костер удалось разжечь без труда. Пламя трещало и плевалось искрами, густой дым уходил в дыру в крыше. А это сейчас самое главное. Лук замерз, как собака, и только теперь у него появилась возможность согреться и высушить одежду.
Полночи они бежали по темному лесу. Спускались со склона, вновь забирались, шли по хребту очередной горки и опять спускались. Затем долго брели вверх по течению по руслу ледяного ручья. Трижды Лук поскальзывался на мокрых камнях и, ругаясь, падал в воду, и трижды крепкие руки северянина вытаскивали его за шкирку, ставя на ноги.
Сын Ирбиса превзошел даже непревзойденного капитана-покойника из башни Льда. Тот и то никогда не гонял подчиненных через подобную полосу препятствий. Лук устал: ноги болели ужасно; дышалось с трудом; топор казался невыносимо тяжелым; хотелось рухнуть и послать все в зад жабе, а еще лучше — божку северян. Но он этого не делал. Его подгонял страх. И поэтому уставший солдат упорно шел за Га-нором.
Тот почти не разговаривал, постоянно менял направление, вилял меж балок и ручьев, выписывал петли вокруг деревьев, часто останавливался, вслушивался, нюхал воздух и продолжал путь. В какой-то момент Луку показалось, что они ходят по кругу. Наконец, в тот момент, когда солдату уже стало все равно — сожрут его мертвецы или нет, они пришли.
В роще старых чинар, среди высоких кустов ежевики, стояла избушка охотников — леснянка. Древняя, заросшая мхом и чагами, с частично провалившейся крышей, выбитыми окнами и ненадежной дверью. Внутри пахло гнилым деревом, сыростью и пометом диких животных. Пол нещадно скрипел, в маленькой печке было мышиное гнездо. Как видно, это место давно никто не посещал.
Лук не понял, знал ли об этом убежище Га-нор, или они наткнулись на него случайно. Но спрашивать вопреки обыкновению не стал, посчитав, что ночевать здесь гораздо лучше, чем под дождем.
Следопыт так и не произнес ни слова. Молча разжег огонь, разобрав поленницу отсыревших дров, лежавших в углу. Затем закрыл глаза и, казалось, уснул. Солдат поколебался, но с расспросами лезть не решился. Тихо встал и попытался закрыть дверь.
Засов отсутствовал. Так что стражник приспособил для этого кусок ствола молодого деревца. Ненадежно. Гнилые доски не выдержат даже двух хороших ударов. Лук это понимал, но с хоть так закрытой дверью чувствовал себя гораздо спокойнее. Во всяком случае, если сюда попытаются ворваться, то он об этом узнает загодя, а не в тот момент, когда враги окажутся внутри.
Оставались еще и окна. Он быстро изучил их. Маленькие. Лук через такие бы не пролез, но кто-нибудь достаточно худой — запросто. Ни хороших досок, ни гвоздей, ни молотка здесь не было. Оставалось уповать, что все противники будут большими и толстыми.
— Что произошло у Врат?
Неожиданно прозвучавший голос Га-нора заставил Лука подпрыгнуть:
— Лопни твоя жаба! Ты меня до смерти доведешь!
— Все будем у Уга.
— Это ты будешь у Уга, а я еще собираюсь пожить, — пробурчал Лук, проверяя сохнувшую одежду, и присел к огню. — У тебя пожрать ничего нет? Я сутки без еды.
Северянин порылся в мешке, который взял из седельной сумки набаторской лошади. На свет появился сахар, луковица, немного сыра и четвертушка подсохшего ржаного хлеба. У Лука заурчало в животе.
— Надеюсь, ты в состоянии есть и рассказывать? — поинтересовался Га-нор, разрезая кинжалом лук.
Его товарищ кивнул и, принявшись за еду, начал рассказ. Сын Ирбиса слушал. Все произошедшее было куда хуже, чем он думал. В дело вступили Проклятые! Корь, именем которой его пугали еще в детстве. И, наверное, не только она. Сколько их? Шесть или восемь? Проклятые способны доставить гораздо больше неприятностей, чем все остальные. Если, конечно, Лук по своему обыкновению не врет. А он явно не врал.
Набатор уже какой век хочет отвоевать у Империи юг, расширить королевство. Вот и представился долгожданный случай.
— Должен был еще кто-то уцелеть.
— Может быть, — вяло ответил Лук. И слепому было видно, что он в подобное не очень-то верит. — Нам с Реком удалось уйти, потому что мы со стены сбежали по южной лестнице. Там до пятой калитки рукой подать. Вот только не думаю, что кто-нибудь еще последовал нашей дорогой. Набаторцев тьма навалилась. А еще морты. Еле прорвались.
— Ходящая точно умерла?
— Да, — погрустнел солдат. — Проклятая так вдарила по стене, что…
Он не закончил, да это и не требовалось. Повисло тяжелое молчание. Оба смотрели в пламя костра и думали о своем.
Лук считал, что ему повезло. Га-нор — отличный следопыт и неплохой рубака. Шансов выжить с ним куда больше, чем в одиночку. Не приди северянин к нему на помощь, он уже был бы покойником.
— Га-нор, что теперь?
Сын Ирбиса неохотно ответил:
— Будем прорываться к своим. В Ельничий брод идти — смысла нет. Он давно уже взят. Я думаю, что Набатор пойдет на Окни и Гаш-шаку. Это лишит Альсгару поддержки, ну и даст им возможность собраться для удара в центр Империи. Как только уйдем от предгорий, надо поворачивать на запад.
— Мне надо в Альсгару, — неожиданно заявил Лук. — Ходящая просила рассказать про Проклятую.
— Все уже должны знать об этом.
— А если нет?
— Значит, узнают на днях. В любом случае ты опоздаешь.
— Я обещал.
Га-нор с удивлением посмотрел на упрямо поджатые губы собеседника. Вот уж чего он не ожидал — что игрок в кости держит слово.
— Если ты не пойдешь со мной, я пойду сам.
— Вокруг леса. Дальше начинаются болота блазгов. Пропадешь.
— Если все время брать западнее, можно выйти к Песьей Травке. От нее есть дорога до Альсгары.
— Думаешь, набаторцы ее не перекрыли? — фыркнул северянин.
— Стоит рискнуть. Ты пойдешь со мной?
— Давай поговорим завтра. Сейчас надо спать. Я очень устал.
— Тогда я покараулю, — вызвался разом повеселевший Лук. Северянин не отказал, обещал подумать. Уже хорошо. Гораздо хуже, если бы он уперся рогом и сказал «нет». Это упрямое племя переубедить все равно что заставить йе-арре продавать шелка за бесценок.
Солдат подхватил топор и сел у выхода, положив оружие рядом.
— Разбуди меня к утру, я тебя сменю. — Следопыт облокотился спиной о стену и закрыл глаза.
— Угу. Га-нор!
— Да?
— А откуда взялись те мертвецы? Разве они не должны быть рядом с некромантом?
— Должны. Но они могли и сбежать.
— Как?
— Ногами.
— А что насчет наших преследователей? Они не нагрянут под утро?
Сын Ирбиса раздраженно засопел, но все же ответил:
— Если только умеют ходить по следу. Но они слишком тупы для этого. Не должны найти. Если что, буди меня. А теперь заткнись и дай мне поспать.
Лук кивнул, но его собеседник этого уже не видел. Заснул.
Солдат повозился, устраиваясь удобнее. Покосился на дверь. Вздохнул, протяжно зевнул. И, слушая шелест падающего на крышу дождя, стал смотреть в догорающее пламя…