Капля хмеля расчертила щеку странницы. Девушка позволила ей стечь до подбородка, после чего сняла хмель кончиком пальца и слизнула спиртное с подушечки. Изучила ноготь и третью фалангу, пристально, будто сделала знаменательное открытие.
— Мало брызг, — вынесла приговор она.
Далее вышибала сидел на полу и приводил в порядок зрение. Его топорик звякнул о камни, небрежно брошенный. Странница спрыгнула со стола.
— Плохо вошел, мало брызг, да и размер меньше среднего будет, — сказала она громко. Затем обратилась ко всему залу: — Кто хозяин здесь?
Ответа не последовало. Мужчины в молчании пожирали скиталицу взглядами.
— Кто хозяин тут? — повторила она.
— Я, — сказала хозяйка дома.
Взгляды девушек встретились. В одном был гнев, он сжигал остатки былого восхищения, а во втором ясно читалось отсутствие интереса ко всему происходящему, и лишь неприятная принужденность действовать дальше. Странница продолжила говорить:
— Даром у тебя вышибала хлеб ест. Страшен он на вид, мускулист и закален в потасовках, но женщина его с ног сбивает легким нежным поглаживанием.
Хозяйка поняла, куда клонила странница.
— Не раз доказал вышибала себя в деле, — возразила она.
— Пускай докажет еще раз, ибо только что осрамился он, — ответствовала странница.
В зале возроптали на это.
— Негоже бить женщину! — донеслось сразу с нескольких сторон, правда, не очень уверенно, ибо вышибала до сих пор потирал глаза и тряс головой в попытке привести видимый ему мир в фокус.
— А это мы проверим, — сказала странница. — Как бы не вышло, что женщине мужчину бить стыдно.
С этими словами она села за край стола. Дождалась, чтобы вышибала поднялся на ноги и обменялся с хозяйкой взглядами. Та кивнула.
Странница поставила на столешницу локоть, сомкнула и разомкнула ладонь, поманила вышибалу к себе зовущим жестом — пальцем. Под одобрительный гул вышибала опустился за противоположный край стола, поставил и свой локоть на столешницу. В падавшем из окон свете его мускулы заиграли великолепным рельефом.
Руки странницы и вышибалы сошлись, тонкая бледноватая ладонь без остатка утонула в широкой. Кто-то отсчитал три счета, мышцы напряглись, кисти вышибалы и странницы задрожали от усилия. Затем под свист и улюлюканье широкая загорелая ладонь поползла вниз и оказалась прижатой к столу.
Странница поиграла пальцами, повращала запястьем, расслабила его. Повернулась к стоявшим позади нее мужчинам и сказала:
— Я сильнее его. Но пускай попробует положить меня двумя руками, и да будут боги ему в помощь.
Насмешки постояльцев в сторону вышибалы были реакцией на слова странницы. Но вышибала согласился и даже, покраснев от усердия, победил.
Он посмотрел страннице в глаза, будто спросил, что дальше. Создалось ощущение, что между ним и девушкой установилось некое странное взаимопонимание в тот момент. Странница сказала:
— Давай в третий раз, дружеский. Можешь так же, двумя руками.
Возгласы одобрения встретили ее предложение, а вышибала всей душой пожелал, чтобы нужный светловолосой гостье человек в конце концов показался. Похоже, только один вышибала из всех присутствовавших догадывался, что невинными забавами дело не ограничится, если странница вскорости не найдет того, кого искала.
Но среди постояльцев и проходимцев не возникло новых лиц, как не нашлось и глаз, выражавших что-либо помимо острого ожидания захватывающего зрелища, когда вышибала быстро оглядел помещение. Тогда он снова обхватил ладонь девушки своими ручищами и надавил еще до того, как в очередной раз выкрикнули счет.
В первые секунды вышибале сопутствовал успех, ибо странница не ожидала, что он начнет жать сейчас же. Однако затем руки вышибалы почему-то ослабли, отказались подчиняться ему и легли так резво, что отчаянно побелевшие костяшки пальцев его стукнули о стол. Вилки да ложки на столешнице подпрыгнули и жалобно звякнули.
Странница высвободила руку из ладоней вышибалы и поднялась со скамьи.
— Теперь не грех побить женщину, — заявила она. — Ведь все видели, что я не слаба. А вышибала никому не доказал, что не даром хлеб ест и воду пьет в этом доме.
В пятый раз за вечер в зале стало тихо. Вышибала обменялся взглядами с хозяйкой. И он, и она знали, что выбора у него особого не было. Поэтому вышибала встал из-за стола, чтобы продолжить уже в откровенной форме исполнение старого обычая таверн и постоялых дворов, в котором выяснялось, кто более пригож защищать заведение, прежний вышибала или пожелавший занять его место другой человек. Вышибала вспомнил тот день, когда сам предъявил свои права работать в этом доме, и вспомнил так же последовавшую за словесной перепалкой яростную схватку, в которой он вышел победителем.