— Понятно. Значит, нам следует пообщаться с лордом Сайрусом. Тем более и повод есть — его прошение. — Ларс хлопнул себя по колену, готовый вставать.
— Погоди, есть еще один момент, — Эдриан опять забыл, что всегда обращался к Ларсу на «Вы», а более панибрацкое отношение показалось в этой ситуации вполне естественным, — я догнал вдову Стоунэла. Она призналась в том, что убила виконта. А потом устроила этот цирк с изнасилованием. Заорала на всю улицу, и ее тут же прибежали спасать.
— Я уверен, что Асвёр сделал это, не разобравшись в ситуации, — вступился за подчиненного Йоран.
— Да я не про это, — поморщился Хранитель, непроизвольно дотронувшись до распухшей челюсти. — Почему она объявилась именно в Силдже?
Вскоре совещание завершилось. Мортен вызвался выяснить все про некую зеленоглазую красотку, появившуюся в Силдже предположительно несколько дней назад. Йоран с Ларсом отправились обыскивать ее комнату в «Северной звезде», а Эдриану, как пострадавшему, выделили время на отдых, пока остальные занимаются делами. Позже всем четверым предстоял визит к лорду Сайрусу Винтердейлу.
Пока Хранитель отмывался после дороги и всех последовавших за этим приключений, он все пытался выстроить логическую цепочку происходящих событий. Теоретически, лорд Винтердейл мог быть тем неведомым игроком, решившим выступить против короны — ему хватает для этого возможностей. Особенно, если действует он не один. Вопрос мотива. Ларс учил, что мотивом обычно выступает жажда власти или богатства. На крайний случай, дела любовные или примитивный страх. Обычно, чем больше у людей денег и той самой пресловутой власти, тем больше они хотят еще. Или просто больше, чем у соседа-брата-свата — в общем, к этой же категории мотивов можно отнести зависть. Теоретически, жаждой власти и богатства можно объяснить часть аферы: имеющий доступ к поставкам магической энергии из Пустоши мало того что прилично обогащается, так еще и получает в свое распоряжение любые артефакты Магической эпохи, знай себе их подпитывай. А это уже практически стопроцентная власть, в противовес нынешней королевской, как минимум. Но, если бы целью было именно богатство, злоумышленник не стал бы так рисковать, все повышая и повышая ставки. Значит, деньги и энергия — только средство достижения цели.
А вот стремление к власти — вполне себе подходящая цель. Достойная любой крупной рыбы, считающей себя акулой. И над этим стоит подумать поподробнее. Допустим, кто может претендовать на престол в случае гибели наследников? Бастардов, насколько Эдриану было известно, король Антоний не плодил. Родственники королевы Евгении? Да, она из древнего и знатного аристократического рода Лорейн, но он и при нынешней власти не обижен.
Следующей вероятной персоной, приближенной к власти, была принцесса Светланика, младшая сестра Антония, уже лет пятнадцать назад проданная в Южное королевство. Официально, конечно, ее выдали туда замуж за султана Мурада то ли третей, то ли четвертой женой, но Эдриан предпочитал называть вещи своими именами. Юную принцессу просто отдали на растерзание южным змеям, выторговав тем самым пару десятков лет спокойствия, и это время уже было на исходе. Могла ли сама принцесса претендовать на власть в Срединном королевстве? Конечно, нет, но вот если она родила сына… К своему стыду, Хранитель не интересовался судьбой Светланики, и сейчас был вынужден строить свои умозаключения, основываясь исключительно на предположениях.
Задумавшись о принцессе, Эдриан сам не заметил, как его мысли переключились на оставшийся мотив: женщины — а непосредственных участниц этой истории аж целых две. Вендела и Франческа, две женщины, причем одна неординарнее другой. И это значит, что о логике в данной ситуации можно забыть напрочь. Об обеих женщинах он узнал в Тарусе, и обе умудрились влипнуть в историю здесь, в Силдже.
Нет, это ж надо в одиночку ускакать в Пустошь?! У Эдриана до сих пор не укладывался в голове такой поступок. Причем ладно бы какая-то восторженная дурочка посчитала себя всемогущей и неуязвимой, но Вендела, мало того, что уже бывала в Пустоши не раз, так еще и слыла девушкой умной и образованной. Что могло заставить ее, очертя голову, бросится в эти неприветливые и опасные земли? Неужели только страх перед людьми короля, в чем его пытались убедить северяне? Может, она знает или имеет что-то такое, что позволяет ей не бояться Пустоши? Какой-нибудь артефакт? Будучи искательницей и дочерью ярла, она могла утаить что-то от эмиссара. Может, это что-то и рассчитывал заполучить Винтердейл, прискакав в Силдж женихаться, а убийство Эджилла спутало ему все карты?
Артефакт! Ведь это идея: в Тарусе искатели говорили про какой-то диск, который они передали эмиссару. После чего Стоунэла убили, а его жена объявилась в Силдже, где и должна была с этим артефактом что-то сделать. Кому-то передать? Вполне возможно, что и тому же Винтердейлу. Не хочется делать его затычкой в каждой версии, но других подозреваемых Эдриан на данный момент просто не имел. Итак, допустим, лорд Сайрус рассчитывал получить недостающую часть артефакта от искателей этого города. Или ее, наоборот, должны были изъять из дома ярла после его убийства? Так, может, именно спасая эту самую недостающую часть, а отнюдь не свою жизнь, Вендела и убежала в Пустошь? Где еще спрятать артефакт ушедшей эпохи, если не там? Узнать бы еще, для чего этот самый диск предназначен!
Голова шла кругом, и Хранитель погрузился в воду по самую макушку, желая немного отвлечься. Вынырнув из лохани, откинул с лица мокрые пряди и замер, уставившись в одну точку в пространстве. Озарение пронзило Эдриана внезапно, заставив снова с головой ухнуть в бадью с водой. Какой же он идиот! У него, как у Хранителя, есть доступ ко всем архивам Срединного королевства, а он до сих пор не попытался выяснить, что же это за артефакт! Откуда-то же о нем узнала противоборствующая сторона. Только вот поручить этот вопрос нужно человеку, в котором он, Эдриан, полностью уверен. Что ж, уже сегодня он отправит сокола в столицу. Заодно и о состоянии дел в Эйдале уточнит. Может, Артур выходил на связь с матушкой?
Младший наследный принц. Лучший друг. Еще одна головная боль и заноза в заднице. Вот что заставило его самолично отправится в Пустошь? Поморщившись, будто проглотил кусок незрелого криста, Эдриан заставил себя выкинуть хотя бы эту часть головоломки из и без того раскалывающейся головы. Сейчас не время. Проблемы он будет решать по мере их поступления. И сейчас на очереди очная ставка с Винтердейлом, замаскированная под ни к чему не обязывающую беседу.
Ближе к вечеру лорд Эдриан и Ларс подошли к «Северному молоту». Не теряя времени даром, безопасник еще днем договорился от имени Хранителя о встрече — это же так естественно, что два столичных лорда, случайно оказавшись в одном захолустье в Приграничье, решат обсудить последние новости.
Вышколенный слуга проводил гостей в вычурно обставленную обеденную залу, где уже были накрыты столы. Позолота, канделябры со множеством горящих свечей, камин в половину стены, в котором сейчас плясал лишь небольшой огонек, видимо, больше для виду, нежели для тепла. Резные стулья с накинутыми на них шкурами пушных животных. И ломящийся яствами стол. Привыкший к походной кухне Эдриан изрядно обрадовался, заметив оленину в клюквенном соусе, запеченных форелей, вяленое мясо утки и другие деликатесы, опознать которые он оказался не в силах — все-таки блюда северян разительно отличались от тех, что обычно подавали в столице. Запотевшие кувшины с вином делали предстоящую трапезу еще более заманчивой. Так что Хранителю даже пришлось напоминать себе, зачем он инициировал эту встречу.
— Добрый вечер, лорд Эдриан! Бесконечно рад встретить в этих варварских землях истинного аристократа, — лорд Винтердейл не заставил себя долго ждать, появившись в зале вскоре после Хранителя. Заметив опухшую челюсть гостя, мужчина не смог сдержать иронии: — вижу, Вы на себе прочувствовали всю мощь северного гостеприимства.
— Взаимно, лорд Сайрус! — Пытаясь придумать остроумный и дипломатичный ответ, Эдриан тянул время, обмениваясь принятыми в столице рукопожатиями с собеседником. Да уж, на севере такой жест точно не поймут и не оценят: тут скорее радостно сгребут в охапку и будут обнимать до треска ребер или просто плюнут в лицо, если же визави неприятен. — Можно сказать, пострадал за честь короны.