— К людям, друг, к людям. — Голос Везунчика не дрогнул, хотя та поспешность, с которой он отвернулся от товарищей, уже говорила о многом. — Чего расселись? Хотите стать закуской для тварей Разлома?!
И, подхватив немудреную поклажу, искатели повернули домой. Мортен задавал настолько быстрый темп, что даже у подготовленных бойцов сбивалось дыхание, ноги гудели, а по спинам струйками стекал пот. Ели на ходу, да и время на отдых пришлось сократить до минимума. Но никто не жаловался, прекрасно понимая всю необходимость подобных мер.
На следующий день дыхание Разлома ощутил и Алвис. Это исключало ошибку в предположении Мортена. И, тем не менее, искатели с надеждой оглядывались по сторонам и прислушивались к звукам Пустоши — ведь одна примета еще не гарантировала Прорыв. Но вскоре Холгер различил зеленеющее небо на севере, и а еще через день до ушей искателей стал долетать размеренный гул, который кто-то когда-то поэтично прозвал «призывным воем своры». И все вместе это означало, что где-то там, далеко, из недр таинственного Разлома уже начали прорываться скопища вечно голодных тварей, умеющих делать только одно — убивать. И что теперь гонка со смертью стала неизбежной: вопрос лишь в том, кто успеет добежать раньше — искатели до укрытия или твари до них. Да, последним предстояло преодолеть гораздо большее расстояние, чем людям, но и передвигаются они несоизмеримо быстрее.
Первыми ласточками свершившегося Прорыва, если так можно сказать, стали пестиры. Мерное слаженное гудение сотен пар крыльев было слышно задолго до того, как внезапно потемневшее на горизонте небо рассыпалось на различимые глазом отдельные стайки монстров Разлома.
К тому времени искатели практически добежали до видневшегося вдалеке сторожевого поста, кои были в избытке расположены вдоль всей границы Пустоши и обжитых земель, тонкой лентой дороги с нанизанными на нее бусинами защитных башен опоясывающие север Приграничья. Расположенные в полудне пути друг от друга посты давали возможность патрулирования территории между тремя крупными городами: Тарусом, Силджем и Вильсией, первыми принимавших на себя удар тварей. Ведь, как известно, порождения Разлома чуют людей и каким-то немыслимым образом двигаются в места их наибольшего скопления. Именно это свойство тварей позволяет сторожевым постам выполнять свою основную функцию — отслеживать перемещение монстров вглубь обжитых земель и направлять вооруженные отряды на их зачистку, когда Прорыв уже успешно отбит.
Конечно, из каждого правила есть исключения, и история знает случаи, когда неуправляемые волны монстров сметали все на своем пути, и невысокие защитные стены постов не могли защитить оказавшихся за ними людей от участи быть разодранными на части порождениями Разлома. Правда, в этом случае и попавшие под основной удар города несли сильные потери как среди защитников, так и среди мирного населения. К счастью жителей Приграничья, столь масштабные Прорывы случались редко. И сейчас, глядя на заполонившие небо над Пустошью стаи пестиров искатели гадали, со сколь разрушительной силой им предстоит столкнуться.
Угрозу, надвигающуюся со стороны Разлома, обитатели сторожевой башни заметили вовремя. Как, впрочем, и группу отчаянных смельчаков, пытавшихся успеть добраться до укрытия раньше, чем их настигнет летающая смерть. В отряде искателей, отправившихся на поиски Венделы, был всего один лучник, и сейчас подобный расклад в битве с атакующими с неба противниками мог стать фатальным. Мортен видел сигналы, подаваемые с поста, мол, мы постараемся вас прикрыть, главное, доберитесь на расстояние полета стрелы. Это было отрадно, и хоть немного скрашивало их казавшееся практически безнадежным положение. Каждый из искателей, отчаянно бегущих к спасению, отчётливо понимал, что покидать хоть и мнимое, но все же укрытие никто из обитателей сторожевого поста ради них не будет. Помогут, и то хлеб. В такие моменты, не смотря на чувство дружеского плеча и северную солидарность, каждый все равно был сам за себя. Ведь, как известно, своя рубашка ближе к телу.
Они почти успели. Над головами уже мелькали первые стрелы, когда искателям пришлось, обнажив клинки, развернуться к сторожевому посту спиной. Спасительное бегство превратилось в медленное отступление в сторону укрытия, где каждый шаг требуется оплачивать кровью, и хорошо, если чужой.
Везунчик перекинул со спины круглый щит и для пробы прокрутил пару раз над головой кистень. Приезжие купцы рассказывали, что в Южном королевстве это страшное оружие поэтично именовали «утренней звездой», но мужчина был уверен, что это все байки любящих почесать языками торгашей. Осваивать экзотическое оружие и переходить на столь необычный стиль боя Мортену пришлось после одной печальной встречи с нагами. В том бою с десятком сильных и стремительных тварей полег почти весь их отряд, в то время как юный на тот момент искатель отделался всего тремя утраченными пальцами да страшным шрамом, прочертившим его туловище от подбородка до живота. Тогда же он обзавелся своим прозвищем, хотя сам искренне считал, что его можно называть кем угодно, но никак не везунчиком. Увечная рука больше не могла держать оружие, и Мортену пришлось повесить на нее щит. Длины и силы удара одного скрамасакса при таком раскладе категорически не хватало, и мужчина начал искать что-то более длинное и убойное. Местные оружейники не смогли предложить достойную альтернативу, но, как бы это ни было удивительно, подобное удалось проделать заезжему купцу, заинтересовав искателя необычным оружием со странным поэтичным названием, состоящим из хорошо отполированной деревянной ручки с металлическим стержнем внутри, и приделанного к ней с помощью металлической же цепи шипастого шара. Так что о сделанном выборе, как, впрочем, и о всех сопутствующих трудностях, связанных со сложностью освоения необычного оружия, искатель не жалел.
И сейчас тяжёлый металлический шар, увенчанный шипами, встретившись с выставленным вперёд жалом атакующего пестира, просто-напросто снёс противника на лету, раздробив и буквально оторвав тому хвостовую часть тела. Закрывшись от атаки второй твари поднятым над головой щитом и, тем самым, сбив его на землю, Мортен ногой в тяжёлом походном сапоге раскроил достаточно хрупкий череп летающего порождения Разлома, после чего на излёте движения кистеня достал крыло третей твари, атакующей Алвиса.
С башни продолжали отстрел пестиров, но, боясь зацепить людей, метили в основном в тварей на подлёте. Так что сражаться с кружащей вокруг парой десятков монстров приходилось лишь пятерке искателей.
— Хей, Морт! — Раздавшаяся сзади команда кого-то из товарищей означала, что Мортен сейчас находится на острие атаки, а все остальные успели сместиться назад, и теперь пришел его черед отступать чуть ближе к укрытию. Не оборачиваясь, мужчина сделал два шага спиной вперёд, снова раскручивая кистень и отбивая атаку очередного пестира. В недобитка, ещё до того, как он коснулся земли, вонзился метко пущенный твердой рукой Холгера кинжал. Только он один из отряда активно использовал полуторный меч как одноручный, выбрав парным оружием короткие тяжёлые клинки, которые не стеснялся при случае метать. Хотя для кого-то, отличавшегося более субтильным телосложением, его кинжалы могли показаться самыми что ни на есть настоящими акинаками.
Ещё один замах утренней звездой, ещё один пойманный на подлёте пестир, и снова звучит команда перемещаться назад. В какой-то момент искателю начало казаться, что твари наседают нескончаемым потоком — он только и успевал, что блокировать атаки самых ретивых щитом, огрызаясь в ответ. Везунчик уже давно перестал считать шаги до сторожевой башни, на одних рефлексах отбиваясь от монстров Разлома, лишь краем сознания отметив, что больше не пролетали мимо тяжёлые кинжалы Холгера. У него не было даже лишней секунды, чтобы оглянуться назад и убедиться в том, что с товарищем все в порядке, и это просто закончились сами снаряды. По крайней мере, именно в это хотелось верить искателю. Под ногами хрустели, ломаясь, крылья и черепушки поверженных другими бойцами тварей, и Мортену приходилось прикладывать немало усилий, чтобы не поскользнуться и устоять на ногах. Увечная рука уже давно ныла, содрогаясь каждый раз, когда очередной летающий монстр врезался со всей силы в подставленный щит, а удары кистенем становились все менее стремительными, менее сильными. Глубокий порез над лопаткой, полученной от крыла неудачно принятого на щит пестира, кровоточил, сковывая движения и лишая сил. Мужчина понимал, что долго выдерживать подобный темп не сможет, и очень скоро допустит ошибку, могущую стать фатальной. И так давно не звучало заветного «хей!».