В этот раз я заранее мысленно нарисовал на скале чертёж и решил превзойти свой первый опыт. Теперь я планировал поднять этот наблюдательный пункт уже метров на пять над дном ущелья. Как раз примерно в том месте я видел неплохую выемку в скале. Если немного обработать её – то можно сделать в ней что-то типа небольшой комнатки. В этот раз сразу два шамана крутились вокруг меня и не просто глазели, а своими заунывными песнями как-то постоянно поднимали мой уровень выносливости и подкармливали своими горькими корешками, от которых манна восполнялась гораздо быстрее. А когда я изобразил, всё той же пантомимой, просьбу подать камень снизу, один из шаманов прикрикнул на воинов, и ко мне выстроилась целая шеренга с камнями самых разных форм и размеров. Оставалось только ткнуть пальцем на воина, и тот подносил мне нужный камень.
Так работать было одно удовольствие. За те же пару часов я построил сооружение гораздо серьёзнее предыдущего. Получил целых три уровня, а также поднял навык Объединение элементов до 60, Минералогию – до 52, Каменщик – до 33, Земляные укрепления – до 19. Это ещё больше убедило меня, что нужно прекращать бегать по миру в одиночестве, а попытаться наладить взаимопонимание с кобольдами и заняться уже, в конце концов, своей фракцией в игре Искажающие реальность.
Поэтому, когда один из шаманов начал что-то говорить мне, указывая вглубь ущелья, я без сомнений пошел за ним. Вместе с нами двинулась приличная группа воинов. Но на месте разбитой базы и у построенной мною стены остались ещё кобольды. Очень хотелось взять с собой одного из смуглокожих, временами воскрешающихся всё на том же месте, чтобы попытаться объясниться с ним и понять для чего они за мной охотятся и чего вообще пытаются добиться. Но шаман меня упорно не понимал, когда я пытался показывать ему на ещё не исчезнувший труп и себя. И я уже решил оставить этот вопрос до времён, когда мы научимся понимать друг друга немного лучше, но вдруг появилась человеческая фигура. Удачно избежала кольев, натыканных по всей площадке, но камень, пущенный одним из кобольдов, тут же разбил ей голову. Передо мной была пепельнокожая девушка с затравленным взглядом. Судя по всему, совсем молодая. Она опустилась на колени, держась за окровавленную голову, а я бросился к ней, загораживая от уже приближающегося воина с копьём наперевес. Снова обратился к шаману, показывая на девушку и поочередно показывая на девушку, рот и уши, надеясь, что он меня поймёт. Шаман что-то крикнул, и кобольд опустил копьё.
Девушке связали руки за спиной. Шаман приложил руку к её голове, и кровь из рассеченного лба перестала заливать лицо. Она испуганно озиралась, пытаясь понять какую судьбу уготовили её пленители. Но когда её легонько подтолкнули копьём и включили в нашу процессию, пепельнокожая девушка безропотно пошла вместе с нами.
Шли мы долго. Сам бы я даже, наверное, заблудился в бесчисленных поворотах, но глянув на карту, понял, что весь мой путь прорисовывается, и найти обратный путь затруднений не представит. Ещё раз укорил себя, что не взял картографию в самом начале игры. Да и вообще мой билд был рассчитан на игру в команде. Вот только команды себе так и не приобрёл. Вот и сейчас, шел с кобольдами, которые вроде бы неплохо ко мне относились. Наверное, можно было бы стать с ними полезными друг другу, но как объясняться, не зная даже элементарных слов языка. Я даже прислушивался к словам, пытаясь запоминать элементы их речи, но тут игровая механика была неумолима. Раз нет у меня навыка космолингвистика, то все слова кобольдов для меня – белый шум.
И тут меня как обухом по голове ударило! Я ведь перепрыгнул за пятидесятый уровень! Значит должны появиться три свободных слота под навыки. Как же так? Почему нет этих надоедавших мне в начале игры оповещений с предложениями? Тут я вспомнил, что система игры несколько раз предлагает навык, а со временем, после нескольких попыток – перестаёт его предлагать. Но всё же: я повернулся к шаману, идущему чуть позади меня и что-то внушающему кобольдам-воинам.
- Привет! Поговорим? Меня зовут Бивень. Я строитель.
- Хыр, пыр, мыр, тыр – раздалось в ответ бессмысленное.
Но при этом кобольд, увешанный какими-то безделушками, как новогодняя ёлка с интересом посмотрел на меня. Он уже привык, что я не понимал их и все наши объяснения происходили на языке жестов. Тут было что-то новое.
- Хочу попытаться выучить ваш язык, вот думаю, как системе дать понять это, - продолжил я, поскольку считал, что не имеет значения, что именно говорить.
Такой бессмысленный разговор продолжался ещё предложений пять, как вдруг система опомнилась: