— Фиксирую утечку памяти. Матвеев, руки в ноги и бегом искать трещину! — не отрываясь от экрана, прокричал начальник группы.
— Матвеев в отключке, а приборы показывают какую-то тарабарщину, — ответил ему другой подчинённый.
— А ну дай посмотреть, — начальник оторвался от своей панели, отпихнул подчинённого и приступил к изучению содержимого другого экрана, — это у тебя в голове тарабарщина, а тут у нас утечка из изолированной области в основную память.
Полоса на центральном экране полностью заполнилась.
— С каким итогом закончилась операция?
— Не хочу вас расстраивать, но часть воспоминаний осталось у него.
***
Тьма, туман и пустота… Мой разум плыл по океану неизвестности, по бесконечным водам потерянных воспоминаний. Информация проходила сквозь меня, но я не мог за неё зацепиться. Образы мелькали перед глазами, плавно перетекая в основную память. Вдруг возникла огромная воронка, которая засасывала воспоминания, унося их прочь. Пространство сужалось, уменьшая тёмное измерение. Вскоре воронка встретилась с потоком в основную память, и после небольшого хлопка я оказался в основной памяти. Тихий океан кристально чистой воды, что делает меня самим собой.
Я погрузился в глубины этого океана. Фрагменты того как я рос, как изучал науку, как проводил первые эксперименты, как создал первые образцы эфирного двигателя, как задумался о создании более мощного источника энергии. Хотя это были лишь частички от моей памяти, я был им настолько рад. Мои, а не чужие воспоминания, такие тёплые и согревающие душу. Моменты, когда радовался, словно маленький ребёнок, моменты неудач, когда я грустил, будто весь мир отвернулся от меня.
Я перенёсся в более поздние воспоминания, к тому моменту, когда началась эта злосчастная конференция. Мельком просмотрел свои же доклады об эфире, об энергии, которую можно получить из него, об принципиальных особенностях двигателей на его основе. Меня интересовало другое, что же было дальше. Почему я потерял воспоминания, почему оказался в другом теле? Я пролистывал час за часом смутных воспоминаний, пытаясь отыскать те моменты, которые раскроют эту тайну.
Пока на поверхности океана не появился чёрный силуэт. Я оторвался от поисков, и насторожился, очень не нравиться мне эта темнота, летающая вокруг этого человека, мне она напоминает чёрный раскол, в котором были сокрыты мои воспоминания. Тьма сгущалась, и силуэт обретал всё более точные очертания. Я нахмурился, эти линии, эти сгибы, эта фигура была мне знакома, но кто, же это? Я напряг память, пытаясь понять, кого мне напоминает эта тень. После уточнения контуров стали появляться оттенки чёрного на поверхности силуэта и меня пронзила мысль: «Это она!».
Та самая причина, почему я потерял память. Тот человек, из-за которого весь проект эфирного генератора пошёл псу под хвост. Беда, которая свалилась на мою голову и подчинила себе всю лабораторию, смешав все планы в один комок.
— Приветики, любимый. Давно мы не виделись, однако, — она наклонила голову набок и улыбнулась.
— Чёрт тебя побери, демон, — я выругался и сплюнул. Кого я хотел увидеть меньше всего, лично явилась ко мне в подсознание.
— Ну что так грубо со мной, — она мило наклонилась, но меня это только ещё больше взбесило.
— И этот говорит та, кто испоганила всю мою жизнь! Испортила всё, что я делал!
— Твоя цель была опасна для мира, она могла дать ему свободу. А это не то, что я могу просто так допустить, — её речь была подобна мёду, который был разведён дёгтем.
— Свободная энергетика — это развитие человечества, а не его омертвение, как на бензиновой игле. Да, что я перед тобой распинаюсь, ты, же и сама это знаешь. Дьявол во плоти, который не желает ничего хорошего людям.
— Всё ты, верно, говоришь, но планам твоим не суждено сбыться, — говоря, она грациозно пошла по воде, от каждого шага расходились аккуратные волны.
— Не приближайся ко мне, создание ада, — частички страха закрались в мой голос. Я попятился назад, споткнулся, упал, пополз, лишь бы подальше от этой твари.
— Твои слова, елей на моих ушах. А этот страх, — она взвизгнула от восторга и зашагала быстрее.
— Демонеса, блин, а я и забыл, как с тобой надо обращаться, — рваный смех сорвался с моих губ.
— Чего? — она остановилась в непонимании происходящего.
— Где у меня в памяти остались частички, Святого писания, — я коварно улыбнулся.
— Стой! Подожди, остановись, я поняла, я буду себя хорошо вести, честно, — волнение и страх отобразилось на её лице, она упала на колени, моля о пощаде.