Капустная горка рухнула и покатилась вниз. Элла взяла в руки самый маленький кочан.
– Понимаешь, хочу в горку уложить, чтоб красивей было. Главное, ты не бери себе в голову разную ерунду. Это, наверное, эти, как их?
Она задумалась.
– Вспомнила, тролли. Может, они балуются. А, может, и не они. Вот лучше подумай, кому ты дорогу перешла или муж твой.
– Я не знаю, – всхлипнула я. – Никому.
– Понятно, – сказала Элла. – Так, может, у тебя денег попросят скоро, а сами ничего не знают? Ты смотри, поаккуратней! Денег никому так просто не давай. Только если что расскажут. Да и то еще подумать надо, платить или нет.
Я кивнула. Мысли Эллы показались верными.
К прилавку приблизился первый покупатель. Пожилая женщина с сумкой на колесиках. Я часто ее здесь встречала.
– Извини, работать надо. Все наладится. Вот увидишь.
Элла сосредоточилась на взвешивании клубники.
За первым покупателем подошел второй, затем третий. У прилавка моментально выстроилась очередь. Элла работала быстро и ловко. Изредка она взглядывала на меня и ободряюще кивала.
Потоптавшись на месте, я двинулась в офис. Я шла и думала о том, что зря так распсиховалась. Кирилла не было рядом уже год. Кто-то вздумал играть со мной в жестокие игры. Хорошо. Пусть играет.
Я должна научиться вычленять из игры то, что нужно. Как при переводе. Отсечь то, что мешает четко и доходчиво сформулировать мысль.
Я должна отбросить эмоции. Быть мудрой и жесткой. Не обращать внимания на разные нюансы. Не ныть и не жаловаться.
Моя главная цель – правда.
Я должна быть спокойной и хладнокровной, потому что, возможно, через год у меня появился шанс. Я должна узнать, что случилось с Кириллом.
Правда, что для этого делать, я пока не поняла.
Глава 19
После визита к Элле и собственной решимости я успокоилась. Даже смогла быстро сосредоточиться на переводах.
На работу вышли все коллеги, даже беременная Зоя. В перерывах мы, как обычно, пили кофе, иногда с бутербродами или пирожками. Мне казалось, каждый что-то скрывает. Я старалась отвлечься от подозрений. Но получалось плохо. Я ничего не могла с собой поделать. Неужели так теперь будет всегда?
Борис традиционно посматривал на меня и ловил взгляд, который я упорно отводила. Примерно в половине третьего он заглянул в мой кабинет.
– Если нам завтра дадут отгул, не хочешь прогуляться? Мы могли бы сходить в кино.
– Давай, – я решила согласиться. Кино поможет развеяться.
– Я позвоню?
– Да, только не рано. Хочу выспаться.
– Хорошо, хорошо.
Борис так явно обрадовался, что я тут же поняла – никуда с ним не пойду. Зачем я только согласилась! Ну, какая дура! Да еще и фраза про «выспаться». Тоже хороша! Ведь у меня самая что ни на есть бессонница. Надо было отказаться, конечно. А, может, и не надо. Ладно, посмотрим.
Я закончила переводить последней, около девяти вечера. Домой не хотелось. Завтрашний отгул не радовал. Как только я вышла в теплый майский вечер, утренняя решимость пропала. Я снова начала погружаться в сомнения. Меня обступили демоны собственных мыслей, полных пессимизма, отчаяния и растерянности.
Кто мог испытывать ко мне, тихому, стеснительному, беззлобному и абсолютно неконфликтному человеку, такую сильную неприязнь? А, может, ненависть?
Кто устроил жестокое представление с сообщениями и молчанием в трубку. За что? Кому и когда я перешла дорогу? Я – не второстепенная героиня того, что происходит. Все не просто так.
Я села на ту же скамейку, что и утром, и принялась вспоминать свою жизнь. Ничего особенного не припоминалось. К окружающим я относилась открыто и доброжелательно. В нашем доме всегда было шумно и людно. Родители радушно принимали моих друзей и приятелей.
Я ничего не вспомнила. Ничего подозрительного. Вывод из размышлений получился таким. Меня ненавидел кто-то, с кем не было открытого конфликта. «А вдруг, – неожиданно подумала я, – здесь замешана девушка? Влюбленная в Кирилла и безнадежно отвергнутая, потому что Кирилл выбрал другую?» Версия понравилась. Но вот как проверить?
Потом я вспомнила о коллегах. Если, и правда, пишет кто-то из них, для меня новость будет ударом. Ведь мы замечательно дружим, у нас отличные отношения.
А Лариса? Ей ведь так нравится Борис. Может она ревновать до такой степени, чтобы придумывать разные пакости? Нет, невозможно. Абсолютно нереально. Лариса – неплохая женщина, без всяких выкрутасов. Она что думает, то и говорит.
«Да, – приземлила новая мысль, – Если в «Ифине» работают друзья, которые замечательно дружат, тогда откуда у Экис номера моих телефонов?»
Я просидела на скамейке до темноты. Главное, куплена зелень для Джины. Наличие другой еды уже давно меня не волновало.