Я кивнула соглашаясь. Толпа вдруг заволновалась. Из парадных дверей вышел император со своей свитой. На площади все склонились в почтительном поклоне, а затем воздух прорезало громовое приветствие:
— Да будет император, вечно славится в трех мирах!
Мурад потянул меня за руку вперед, на ходу информируя.
— Мы едем в свите императора. Нужно найти Хаято. Не отставай Юля.
Лавируя между людьми и лошадьми, мы упорно шли к лестнице. Наконец мы выбрались на свободное пространство перед лестницей, где нас тут же встретил Хаято с мрачным выражением на лице. Он окинул меня чересчур придирчивым взглядом и, скривив губы в ироничной ухмылке, припечатал.
— Мужское платье тебе не идет. Больше не надевай.
Спешу и падаю! Вот она его скрытая сущность! Он же прирожденный тиран! Теперь мне ясно, почему он пользуется такой чудовищной популярностью. Когда Хаято повернулся ко мне спиной, не удержалась и показала язык. Детская выходка не достойная взрослого человека, не спорю. Но он меня бесит. Поймала укоризненный взгляд Мурада.
— Ведете себя как дети. Ладно, Хаято от него я ожидал чего-то подобного, но не от тебя, Юля. Пошли. Ты хоть на лошади ездить умеешь?
— Умею. — Обиженно пробурчала я, поджав губы.
Император восседал на красавце-жеребце каурой масти и отдавал последние распоряжения. Мне досталась кобылка пепельного окраса с подпалинами. Я легко вскочила в седло и теперь разглядывала остальных, ожидая приказа об отправке. Конол уже открыл искажение и пристально смотрел на меня. Я кивнула и улыбнулась в знак приветствия. Его взгляд потеплел, а губ коснулась едва заметная улыбка. Но его тут же кто-то окликнул и он отвернулся. Ко мне подъехал Хаято. Его вороной жеребец фыркал, нетерпеливо пританцовывая под своим наездником и косился на мою кобылку. Мужчина внимательно оглядел сбрую моей лошади и, подхватив ее под уздцы правой рукой, пояснил:
— Я проведу тебя через портал. У Юки спокойный норов, но она еще ни разу не проходила через портал. Животные иногда нервничают при переходах. В лесу следуй за моим жеребцом, а если все же отстанешь и потеряешься, поворачивай кобылу обратно к искажению. Я говорю это на крайний случай. Рядом с тобой всегда буду я или Мурад. Не бойся светлячок.
— Я и не боюсь.
К нам присоединился Мурад. На его руке затянутой в толстую кожаную перчатку сидел притихший ястреб. Я с восхищением взирала на большую, величественную птицу. Мурад разрешил мне погладить его. Я с трепетом дотронулась пальцами до рыжего оперенья и провела рукой по крылу. Он встрепенулся и заклокотал. Императорский ловчий объявил начало охоты. Кавалькада во главе с императором двинулась к искажению.
Мы уже второй час скакали по лесу. Где-то слева лаяли собаки. Ловчий доложил императору, что белого тигра видели на левом склоне горы. Охотничий отряд разделился. Император и часть знатных охотников направилась на север, а Хаято и другие охотники поскакали на юг, чтобы выгнать зверя на первую группу. Дамы остались в развернутом слугами лагере на побережье мелкой речушки. Я последовала за Хаято, но в пылу охотничьего азарта, он пустил жеребца галопом и я, потеряв его из виду, отстала. Я пустила лошадь шагом, не имея понятия, что делать дальше. Поворачивать обратно не имело смысла, я не знала в какой стороне это «обратно», придется ехать вперед и надеяться, что еду в правильном направлении. Впереди хрустнула ветка, я настороженно всмотрелась в ближайшие кустарники, которые, растопырив ветви в разные стороны, закрывали обзор. На встречу мне выехал Мурад. Я облегченно выдохнула и радостно заулыбалась.
— Испугалась?
— Не успела. А где остальные?
— Ускакали вперед. Хаято заметил тигра.
— А ты, почему вернулся? Разве не хочешь сразить бедного зверя?
— Нет. Я не любитель такого рода развлечений. Мне по душе соколиная охота. Мой ястреб убивает дичь быстро и безболезненно.
— Кстати, а где он? — Я запрокинула голову, назад пытаясь разглядеть небо, через раскинувшийся надо мной зеленый, кружевной шатер.
— Я отпустил его полетать.
— Не боишься, что он не вернется.
— Мой ястреб всегда возвращается. Поехали, я лучше покажу тебе кое-что. Здесь недалеко есть поляна. Пока тебя искал, нечаянно набрел. Думаю, тебе там понравится.
Мы въехали на небольшую поляну, посреди которой стояло молодое, тоненькое деревце, усыпанное белыми цветами, словно невеста укрытая снежной вуалью. Я спешилась и, взяв под уздцы Юки, подошла к дереву. Закрыв глаза, я вдохнула легкий цветочный аромат и воодушевленно прошептала:
— Красиво!
— Мне тоже здесь понравилось. Давай устроим привал, а потом догоним остальных.
Мурад тоже спешился и, сняв седельные сумки, пустил жеребца пастись. Мы быстро накрыли импровизированный стол и по братски разделили провизию. Утолив голод, я улеглась на траву, скрестив руки под головой. Мурад полусидел рядом, задумчиво жуя стебель травинки. На душе царило умиротворение и радость. Сейчас я была счастлива и хотела поделиться этим чувством со всем окружающим миром. Я ощущала жизненную энергию в каждой былинке, в каждой букашке, бегающей в траве, слышала ровное биение сердец в лошадиных грудных клетках и учащенное сердцебиение Мурада. Я повернулась к нему лицом, приподнявшись на локте, заглянула в синие как небо глаза и тихо призналась:
— Мурад спасибо тебе за все! Я так благодарна тебе. И особенно за этот счастливый момент. Он навсегда останется в моем сердце.
Я склонилась к нему, желая поцеловать в щеку, но он вдруг положил ладонь мне на затылок и, притянув к себе, поцеловал в губы. А я… Я ответила. Поддалась очарованию атмосферы, настроению и что греха таить давней симпатии. Мурад был моей детской, первой любовью и сейчас я чувствовала влюбленность. Мы целовались страстно, неистово, словно два путника умирающих от жажды, наконец нашедших источник с вожделенной водой. Тяжело дыша, мы отстранились друг от друга, мои ладони лежали на его груди, его рука сжимала мое бедро. Внезапно очнулась совесть, строго осуждая безнравственное поведение. Я, сгорая от стыда, прятала глаза и пыталась подобрать правильные слова.
— Мурад. То, что сейчас между нами произошло это…
— Юля я люблю тебя. — Мужчина смотрел на меня счастливыми, шальными глазами.
— Мурад я тоже люблю тебя. Но как друга или брата. — Пряча смятение под кривой улыбкой, я погладила его по растрепанным черным кудрям и стремительно встала. — Солнце перевалило уже за полдень. Пора возвращаться.
— Ты так говоришь из-за браслета Хаято? — Он не сводил глаз с украшения на моей правой руке.
— Нет. — Я отдернула рукав, закрывая браслет. — Да. Все сложно. Я поддалась сиюминутному чувству. Мурад я не хочу терять нашу дружбу. Пожалуйста, забудь, что здесь произошло.
Я развернулась и направилась к лошадям.
— Я никогда не забуду поляну с персиковым деревом и не откажусь от своих слов.
Я промолчала. Счастье растаяло как первый снег, оставляя мокрые, грязные следы. Я совершила непоправимую ошибку и теперь не знала, как ее исправить. Мы собрали вещи и оставили лесную поляну, не сказав друг другу ни слова. За время пути мы перебросились парой ничего не значащих фраз и то, потому что встретили отставших охотников, и приходилось поддерживать разговор. Когда мы, наконец, подъехали к берегу речушки, я мысленно вздохнула. Мурад спешившись, помог мне выбраться из седла. На его лице застыло вежливо-отрешенное выражение, мужчина с улыбкой на губах слегка поклонился и ушел. Я, размяв затекшие руки и мышцы спины, огляделась. В лагере царила суматоха. Все чествовали героя охоты. Хаято метким выстрелом из лука убил белого тигра. Его туша лежала возле ног удачливого охотника. И каждый подходил поглазеть и конечно поздравить принца. Он принимал поздравления с каменным лицом. Потом поднимали чашки, наполненные горячительным напитком. Император говорил речь. Я отошла от толпы к берегу и, усевшись на огромный камень, чертила прутиком незамысловатые узоры на земле. Ко мне бесшумно подошел Конол и мы, наконец, спокойно все обсудили. Он слушал меня внимательно не перебивая, а потом улыбнулся и пообещал что поможет.