— Завтра на восходе солнца я буду ждать тебя у озера.
Я кивнула. Он стоял рядом еще какое-то время, потом его позвали. Лагерь сворачивали. Я встала и пошла, искать свою кобылу. Обнаружила ее рядом с вороным жеребцом Хаято. Его хозяин стоял здесь же, затягивая подпруги. Приблизившись, я торжественно произнесла.
— Поздравляю Хаято-но о дзи. Вы сегодня стали героем.
— Юля прекращай. От твоего тона мурашки по спине побежали. Юкари. — Поправила я, мужчина воздел глаза к небу. — Как скажешь. Тогда может Юкари химе соизволит подарить герою свой поцелуй?
Я поднялась на носочки и коснулась губами его гладко выбритой щеки.
— И это поцелуй тому, кто сражался в неравной схватке с опасным хищником?
— С этим утверждением я бы поспорила. Тигр по сравнению с вами, Ваше высочество котенок. И мне жаль его больше.
Глаза Хаято опасно сузились, я равнодушно пожала плечами и, отвернувшись, шагнула к своей лошади. Схватившись за луку седла, я уже хотела взобраться на нее, но внезапно рядом с ухом раздался голос Хаято.
— Подожди.
— Что? — Я обернулась и уперлась взглядом в грудь мужчины, подняла глаза, он нависал надо мной подобно скале и буравил взглядом.
— У тебя в волосах что-то, — он протянул руку и коснулся моих волос, а потом показал, что оказалось у него на ладони, — персиковый цветок. Юкари в лесу что-то произошло? Мурад ходит мрачнее тучи, ты тоже как в воду опущенная.
— Нет. — Я оттолкнула его от себя и, вскочив в седло, ударила пятками в бока лошади, перебирая поводья, повернула ее и пустила шагом.
Все это время Хаято внимательно следил за мной взглядом потемневших глаз, в глубине которых мне казалось, скрыто презрение.
Мы возвращались во дворец также как и прибыли. Император со свитой скакал впереди. Хаято быстро нагнал меня и теперь ехал рядом. Позже к нам присоединился Мурад на его руке сидел ястреб, а его голову накрывал кожаный клобучок. Я покосилась на друга, алый плащ развивался на ветру вместе с густыми черными кудрями, несколько прядей перепутавшись, прилипли к смуглой щеке, губы плотно сжаты, тонкий нос горбинкой, а под длинными ресницами горели синие глаза, словно два сапфира. Почувствовав мой взгляд, он посмотрел на меня и ободряюще улыбнулся. Я опустила глаза на пальцы сжимавшие поводья. Чувствовала я себя при этом не в своей тарелке и желала быстрей оказаться в комнате. Вскоре мы достигли искажения и оказались на главной площади возле дворца. Не дожидаясь пока мужчины, помогут спешиться, я соскользнула с лошади и передала ее в руки мальчишке служащего в императорской конюшне. Затем, не обращая ни на кого внимания, я решительным шагом направилась мимо главного дворца к воротам, ведущим в сад.
— Подожди, светлячок, — меня окликнул Хаято, я обернулась и вопросительно посмотрела на него, — сегодня в нефритовом зале состоится праздничный ужин. Отец желает, чтобы ты присутствовала. Я зайду за тобой через два часа. Будь готова.
— Будет исполнено Хаято-но о дзи!
Я вытянулась по струнке и небрежно козырнув, отдавая честь, развернулась, продолжая прерванный побег. Я не видела, как потемнели глаза мужчины, и каким яростным взглядом он провожает мою худощавую фигуру, я стремилась скрыться от шума, а особенно от повышенного внимания двух конкретных принцев.
Два часа пролетели незаметно. Не успела я скинуть обувь и упасть на кровать, в комнату ворвалась не в меру деятельная Кая. Она заставила меня снять одежду и принять ванну. Но долго нежится в горячей воде, мне не дали. Приступили к новым экзекуциям. Да, да. Кая позвала на помощь еще двух девушек, и теперь они старательно втирали в мое тело масла и благовония, которые на мой непритязательный вкус обладали слишком насыщенным и сладковатым ароматом. После Кая соорудила на моей голове замысловатую прическу. На все мои жалобы и протесты Кая отвечала неизменным строгим взглядом почтенной матроны, которая хочет, чтобы ее дочь соответствовала обществу. И я смиренно приняла свою участь. Из зеркала на меня смотрела хрупкая, изысканная дева, на бледном лице выделялись грустные темные глаза, словно у лани и ярко алые губы, рыжие локоны были уложены в виде короны в которой, переливаясь, сверкали драгоценные камни в тон платью. Традиционное платье Тоингрина, то самое которое подарил, Бран и которое как я думала безвозвратно испорченно. Местные мастерицы почистили его и привели в первозданный вид. Я любовно провела рукой по вышивке и счастливо смеясь, закружила по комнате. Девушки вдруг склонились в низком поклоне, я обернулась, в дверях застыл безмолвным изваянием Хаято. В его серых глазах я прочитала восхищение и страсть безудержную с примесью безумия. Так он смотрел на меня в будущем при первой нашей встрече. Я отступила назад, запутавшись в длинном подоле, нелепо взмахнула руками и упала на пол. Хаято отмер и, приблизившись со смехом, протянул руку.
— В детстве ты обещала стать ловкой и грациозной, но сейчас напоминаешь неповоротливую панду. Не быть тебе придворной дамой.
— А я и не хочу. — Я оттолкнула его руку, гордо встала и, вздернув подбородок, загадочно пообещала. — Я буду уважаемым учителем и выйду замуж за таинственного и беспощадного цензора.
— И кто же этот счастливчик? — Хаято смотрел на меня странным взглядом.
— Еще не решила. — Я беззаботно улыбнулась. — Но мы немного ушли от темы. Хаято-но о дзи я готова следовать за вами. Вы же пришли сопроводить меня на праздничный ужин?
— Юкари химе-сама. — Мужчина пропустил меня вперед и, заложив руки за спину, последовал за мной.
Мы шли молча по вечернему саду. Сгущались сумерки. С неба на землю взирала огромная полная луна в кроваво-красном ореоле. Ветер тихо шевелил листву. А мне вдруг стало грустно, и вспомнился другой вечер, триста веков спустя. Как же все перевернулось с ног на голову.
— Я скучал по тебе, Юля.
— Я тоже очень скучала по тебе…, и по Мураду.
— Вы в последнее время сблизились с ним. Меня сильно злит это.
— С Мурадом мы всегда были близки. Помнишь, как в детстве изводила тебя? Как подбросила пиявок в постель?
— Потом я весь день ходил раздутый как фонарь.
— Угу. У тебя оказалась аллергия на этих склизких тварей. Тогда мне сильно попало и от деда и от твоего отца. Только твоя мама не ругалась. Но я все равно испугалась за тебя, и мне было ужасно стыдно.
— Я не об этом, — Хаято остановился и, сомкнув пальцы на моем предплечье, развернул к себе лицом, — я ревную тебя к лучшему другу. Ты поселилась в моей голове. В моем сердце. Я постоянно думаю о тебе. Я грежу тобой во сне и наяву. Мне невыносимы эти чувства. Я хотел бы их вырвать. Но не могу. И я вижу лишь один способ предотвратить эту мучительную агонию. Стань моей женой.
— Хаято отпусти меня. Ты делаешь мне больно. — Я говорила бесстрастным тоном, а в душе бушевала буря. — Завтра я покину дворец. Мы больше никогда не встретимся. И ты забудешь меня.
— Ты хочешь бросить меня как она? Не позволю. Я объявлю о помолвке сегодня.
— Хаято-но о дзи возьмите себя в руки. Я не приму ваше предложение. Не в этой оскорбительной форме. Вы герой сегодняшнего дня, так ведите себя соответственно. На вас смотрят ваши подданные.
К нам по дорожке как раз приближались двое мужчин, они смотрели на нас с нескрываемым любопытством. Хаято отступил от меня, и как ни в чем не бывало, пошел дальше. Я разгладила несуществующие складки на платье и, выдерживая дистанцию, последовала за мужчиной. Возле дверей зала я замешкалась, пропуская двух разодетых в пух и прах дам, и Хаято улучив момент, склонился ко мне и едва слышно прошептал:
— Ты не спрячешься от меня в этот раз. Я найду тебя даже в другом мире.
Я сочувственно ему улыбнулась, подмывало сказать какую-нибудь гадость, но благоразумно промолчала. Хаято довел меня до стола и вежливо откланявшись, оставил одну. Слуга в бело-синей парадной одежде с серебристой вышивкой в виде дракона свернувшегося кольцом на отвороте рубашки предусмотрительно отодвинул для меня стул. Гости оживленно разговаривали. В левой части стола раздался веселый раскатистый смех. Справа от меня седовласый мужчина укоризненно покачал головой, и аккуратно приподняв длинный рукав, налил себе в чашку вина из узкого кувшина. Слева юная девушка, широко открыв глаза, изумленно слушала молодого мужчину. Он яростно жестикулировал, видимо рассказывал о схватке храброго принца и жертвенного зверя. Весь этот шум и показная радость утомляли, я несколько раз зевнула, прикрывая рот тыльной стороной ладони.