Складка между бровями разгладилась, напряжение во взгляде исчезло, он улыбнулся озорной мальчишеской улыбкой и, подмигнув, оставил одну.
Да помогут и защитят нас боги Аннвна! Я сжала дрожащие от волнения и страха пальцы на рукояти кинжала и вернулась обратно. Я начертила в центре развалин полукруг и принялась, сосредоточено выводить на песке знаки стихий. Вокруг раздавались оглушительные леденящие душу завывания и яростный рев, переходящий в хриплые стоны, я старалась отгородиться от звуков, но они набатом звучали в голове. Тело начала бить нервная дрожь. Я прикусила подрагивающие губы и, прикрыв глаза, потянулась к внутренней энергии, она разлилась теплом по венам, успокаивая и заставляя трезво мыслить. Я достала флакончик с водой и землей, подожгла фитиль и, разложив их по четырем сторонам света в соответствии с символами, начала вливать в знаки энергию. Готово. Я встала, растерянно озираясь по сторонам. Над пустыней повисла гнетущая, вязкая тишина. Вокруг по периметру первого круга лежали бесформенной массой тела чудовищ разорванные на куски. Я сглотнула горький ком и перевела глаза на мужчин и волка. Они неподвижно застыли, напряженно вглядываясь в даль. Я подняла глаза к горизонту. Небо застилала черная туча, и она неумолимо двигалась в нашу сторону. Я обтерла вспотевшие от волнения ладони о ткань платья и пошла к центру полукруга. Усевшись по-турецки и положив перед собой кинжал, я застыла в ожидании. Все, что от меня требовалось, я сделала, теперь же осталось молиться богам и ждать. Секунды превратились для меня в мучительно-бесконечные часы.
Вторая волна чудовищ хлынула ожесточенной лавиной за черту первого круга. Все смешалось. Я улавливала то тут, то там блеск лезвий. Слева ударила молния, разбрасывая в разные стороны огромных монстров. Ликархонт сцепился в неравной схватке с десятью существами. Они отдаленно напоминали шакалов. От шакала была только голова, мощное тело на коротких лапах принадлежало крокодилу. Трехголовые львы с жалом скорпиона, змеи с пастью крокодила и еще множество жутких мутантов разъяренно набрасывались с раскатистым ревом на малочисленных защитников. Но безрассудные храбрецы оттесняли их к краю круга, не допуская во второй. Последний душераздирающий, истошный крик и над пустыней снова безмолвствует тишина. Потрепанные, бледные мужчины отошли в тень. Подхватив фляги с водой, я рванула к ним. Конол прислонился к остаткам каменной стены и, прикрыв глаза, прижал ладонь к предплечью. Бран опустился на песок, его грудь тяжело вздымалась, а лоб покрывала испарина. Мурад и Хаято стояли тут же, протирая лезвия мечей от черной крови. Даже Волчик распластался на песке, высунув из пасти язык, он тяжело дышал. Я подала каждому из них флягу с водой, для ликархонта налила воду в деревянную миску. Бран жадно отпив из фляги, вылил остатки воды на лицо и голову, весело рассмеявшись, он подмигнул мне:
— Эйре как думаешь, о нас сложат песни? Мы впятером одолели орду монстров и готовы вновь сражаться с многотысячной армией тварей.
— Говори за себя туат, — мрачно осадил его Хаято.
— Бран скоро тебе представится такая возможность. — Мурад смотрел на туата с ироничной усмешкой — Мы можем постоять в сторонке, пока ты будешь доблестно убивать порождения проклятого смерча.
— Почести героя посмертно меня не особо привлекают. Я не гордый и готов разделить с вами воинскую славу.
Я закатила глаза. Эти трое неисправимы. Я отошла от троицы и приблизилась к деду, с тревогой вглядываясь в его бледное лицо.
— Ты ранен?
— Царапина. Не волнуйся за меня. — Его губ коснулась слабая улыбка, серьезные зеленые глаза смотрели в упор. — Когда искажение будет в центре круга, для последней печати тебе потребуется моя проклятая кровь и жертва.
— Я знаю. — Немигающим взглядом я смотрела за горизонт. — Оно скоро будет здесь.
— Возвращайся назад Эйре. — Конол оттолкнулся от стены и едва слышно проговорил. — Я закрою контур круга.
— Быстрые твари. — Бран встал, вглядываясь в горизонт.
— Эйре, — ко мне подошел Мурад, — я выманю искажение в центр развалин. Будь готова.
Нацепив беззаботную улыбку, скрывая дрожащие губы, я охрипшим голосом, прошептала.
— Будь осторожен.
Глаза друга засияли безумным весельем, а на губах заиграла бесшабашная мальчишеская улыбка. Все мы безумцы. На нас со скоростью света надвигался смерч. Огромная вращающаяся воронка распространяла волны всепоглощающего, первобытного страха. На нас неумолимо неслась смерть. Хаято обнял меня сзади, поцеловал в волосы и подтолкнул к развалинам.
Последующие события я помню урывками. Нападение монстров. Их нескончаемый поток накатывал, словно волны бушующего моря. Вначале мужчины успешно отбивали атаки, но вскоре монстры стали теснить их к разрушенным стенам замка. Конол под напором врага упал на колени, Сваргальф отбросив змееподобного монстра, в два прыжка оказался рядом с туатом. А дальше я не видела, две твари прорвались в развалины и теперь подбирались ко мне. Я, перехватив кинжал, сильно сжала его рукоятку. Из разинутых пастей капала слюна, глаза налитые кровью смотрели жадным, плотоядным взглядом, а от смрада испускаемого этими чудищами, желудок болезненно свело от тошнотворного спазма. Они готовились прыгнуть, я замерла. Когтистая лапа, покрытая серебристой чешуей, отбросила и размозжила монстрам головы. Надо мной нависал дракон, его серебристые глаза с вертикальным зрачком пристально вглядывались в мое лицо. Я благодарно улыбнулась. Дракон взмыл в небо, и теперь кружил над армией монстров, изрыгая из пасти синее пламя.
Я огляделась. Ко мне бежал Мурад усиленно жестикулируя, а за ним взрывая песок, сметая на своем пути и втягивая внутрь монстров, целенаправленно мчался смерч. Бешено кружась воронка, разметала останки стен и теперь двигалась на меня. Я успела отскочить в сторону. Мурад пронесся дальше, а разбушевавшееся искажение, вгрызаясь в песок, остановилось рядом с чертой. Я бросилась к оборванной линии, стремительно замыкая круг, не доведя черту до точки, рассекла ладонь кинжалом. Рядом замерцал портал и из него вышел, пошатываясь Конол. Его бледное лицо заливала кровь из разорванной раны на лбу, волосы слиплись и теперь свисали рванными безжизненными лохмотьями, зеленые глаза стали мутными, пересохшие губы зашевелись, из горла раздался сиплый звук, мало напоминающий человеческую речь.
— Дай руку Эйре. Это мое проклятье…. Уходи.
Я провела ладонью по щеке деда, стирая кровь и оттолкнув его, приложила ладони к незавершенным линиям, вливая энергию жизни и запечатывая защитный купол. Он, заискрившись, накрыл меня и искажение. Конол обессилено упал на колени, угасающий взгляд был прикован ко мне. Сваргальф бросился на купол, свирепо скаля клыки. Бран попутно отбивая атаки монстров что-то яростно кричал. Мурада я не видела, он все еще был за пределами видимости. С неба на купол упало что-то тяжелое, но он выдержал, все же рассчитывался на беснующийся за моей спиной смерч. Дракона отбросило к остаткам стен. Мощное тело снесло их и по инерции проехалось еще пару метров. Раздался рев раненого зверя. Дракон, бешено мотая головой, с упорством быка шел на таран купола.
Грустно улыбнувшись, я повернулась к искажению. Мы остались с ним один на один. Я ощущала его злобу, гнев и тоску. Оно крутилось и разрасталось в бессильной ярости. Я закружила в танце под музыку звучащую только для меня. Танец богини Ану, который она передала своим дочерям. Танец, которому обучила меня бабушка. Я кружила все быстрее и быстрее, набирая темп, и в вихре со мной кружили сотни разноцветных бабочек. Они плотным коконом окружили смерч, вливаясь и впитываясь в его энергию. Тысячи кружевных крыльев трепетали в беспорядочном вихре неумолимой стихии, очищая и преобразовывая хаос в порядок. Я чувствовала первозданную, очищенную от тьмы и проклятья энергию жизни. Упав на колени, я погрузила окровавленные ладони в черный песок и, запрокинув голову назад, глядя в синее небо нараспев прокричала:
— Туате аха де Данан — сидх на Эйре.
Купол осыпался искрящимися осколками, а к небесам взмыл поток первозданной энергии. Я упала навзничь, раскинув руки в стороны, и смотрела в бескрайнюю синеву. На губах играла счастливая улыбка, а затем небо стало чисто белым, словно первый девственный снег. Он звал за собой, и я протянула к нему руки.