— Великий хан примет вас благородная эри. Прошу. Следуйте за мной.
Стражник открыл дверь, и мы зашли в светлую комнату. Я помню ее. В детсве я часто пробиралась в спальню к Мураду, потом к нам приходил Хаято, мы болтали до полуночи и засыпали вместе. Эти воспоминания отдались болезненным уколом в сердце. Я с тревогой смотрела на кровать, где под простыней разметавшись на подушках, лежал мужчина. Подбежала к кровати и, упав на колени, я вцепилась дрожащими руками в ладонь друга, прижавшись к ней лбом.
— Светозара оставь нас. — Голос Мурада звучал глухо.
— Не более пяти минут. Эри не положено находиться в покоях наедине с чужим мужчиной.
Я пропустила едкое замечание мимо ушей и пристально вглядывалась в глаза друга, слезы застилали глаза. Через мутную пелену я видела, как бледные губы Мурада озаряет слабая улыбка. А я шептала бессвязную речь, моля о прощении. Я говорила и говорила, а друг ласково гладил по волосам.
— Я подвела всех. Не спасла….. Прости! Но тогда искажение и я. Оно было единственным. Я чувствовал ее боль и тоску. Я должна была освободить ее. Я забыла о вас. Я так виновата перед тобой, перед ними.
— Я знаю Юля. Знаю. Ты не виновата. Слышишь. Ни в чем не виновата. Мы все заплатили цену за вмешательсво. Не плачь, улыбнись светлячок. Я люблю, когда ты улыбаешься.
Я провела ладонью по спутанным черным кудрям мужчины и попыталась улыбнуться дрожащими губами. Не вышло. Я снова растянула губы в улыбке больше похожей на оскал.
— Врямя для визита истекло. Эри возвращайтесь в свою комнату. Моему мужу необходим покой, так же как и вам.
— Да, я уже ухожу. — Я медленно встала и, расправив плечи, посмотрела в ледяные глаза Светозары.
— Светозара иногда бывает резка, не обижайся Юля.
Я склонила голову прощаясь, как когда-то в далеком прошлом и гордо на негнущихся ногах покинула комнату Великого хана Мурада, властителя Химерии. В свою комнату я вернулась опустошенная и, раздевшись, легла в постель. Подтянув колени к животу, я накрылась с головой одеялом и заснула. Рианнон и Нита оставили меня одну, за что я была им признательна. А ночью пришел Хаято. Он лег рядом и, прижав к своей груди, ласково гладил по волосам и спине. А я ревела в голос, подвывая, оплакивая горечь потерь. Нита как всегда оказалась права. Муж, ни словом, ни взглядом не упрекнул и не сказал, как тяжело далась ему последняя неделя.
Утром меня проведал Тахока. Он смотрел на меня печальными золотистыми глазами, но говорил лишь о моем здоровье и не касался болезненых тем. На мой вопрос, когда я смогу покинуть Имрам, Кирин с отеческой улыбкой ответил, что могу уйти через портал хоть в тот же час. Мое самочувствие не вызывает у него опасений и организм полностью восстановился. Хаято присутствующий при этом разговоре сдержанно улыбнулся. А когда Тахока покинул комнату, я подошла к мужу, который стоял возле окна и, обняв за талию, тихо спросила:
— Может мы, сегодня вернемся домой?
— Не сегодня светлячок. — Муж развернул меня к себе лицом и посмотрел в мои глаза серьезными серыми глазами, продолжил. — Завтра состоится Совет. На него съехались главы и представители глав всех государств Аннвна. Кейко тэнно возложил на меня данные обязательства. А через три дня будет организованно чевствование героев. И мы оба обязаны присутствовать.
— И что в себя включает это чевствование? — Мрачно осведомилась я.
— Официальная часть довольно скучное мероприятие, но необходимое, — поведал Хаято назидательным тоном, и щелкнул меня по носу, как только я отвела глаза, тяжело вздохнув, продолжила внимать, — триумфальное шествие по городу, вручение знаков почета и торжественный ужин. Юля не смотри на меня так.
— Как? — Я посмотрела на мужа невинными глазами.
— Я тоже не особо горю желанием учавствовать в этом спектакле. Это и есть обратная сторона славы. О нашем героическом подвиге говорят на каждом углу. Сплетни, домыслы и много еще чего и ни слова правды. — По губам мужа пробежала циничная ухмылка. — Народ должен увидеть героев воочию, а не то произойдет скандал и волнения. В Химерии, и не только в ней много тех, кому это будет на руку. Поэтому воспринимай чевствование как еще один героический поступок, который оценят по достоинству Великий хан Мурад и Благородный эрл Бран.
— Хаято ты злой.
— Почему же? Я им безмерно благодарен. — Внезапно он крепко прижал меня к себе и, зарывшись носом в мои волосы, прошептал. — Поверь я теперь в неоплатном долгу перед Мурадом до конца своих дней. Он вернул тебя. И я это никогда не забуду. После праздника мы вернемся домой.
— Ты обещал, что мы навестим моих родителей.
— Я не отказываюсь от своих слов. Но в начале я объявлю тебя Эйре мак Лорн сидх Ану своей женой на весь Аннвн, чтобы ни у кого больше не возникало абсурдных желаний. И больше ни шагу от меня, и ни каких условий.
— Я сама не отойду от тебя дальше двух шагов. Хотя нет, я погорячилась. Мне нужна будет свобода передвижения. — Хаято ощутимо ущипнул за бок. — Ай! Больно! Сто шагов, мое последнее условие. Ха-ха-ха. Хаято прекрати. Щекотно! Все сдаюсь! Сдаюсь! Ни каких условий.
А потом мы целовалиь горячо, искренне отдаваясь всепоглощающей страсти без остатка. Вскоре Хаято покинул меня.
Потянулись скучные дни во дворце. Хаято приходил поздно ночью и уходил рано утром. Нита вернулась в Усть-Яшасу. Я не хотела отпускать подругу, но Астар смотрел на меня таким зловещим взглядом, что я не посмела просить ее остаться еще на два дня. Рианнон как могла, скрашивала мое одиночество, но светские обязанности принцессы Тоингрина и Тир-на-Ог накладывали на нее определенные обязательства. Поэтому чаще всего я была предоставлена сама себе. Я по долгу гуляла в саду и сидела на берегу изумрудного озера с водопадом. Правда, он мало напоминал Голубого дракона. Но все же стал для меня любимым местом, где я оставалась наедине с собой и своими мыслями. Иногда компанию мне состовлял Сет, но долго общения с раздраженной беременной женщиной он не выдерживал. К тому же юного туата приняли на службу в гвардию короля Тоингрина, чем он безумно гордился. За время моего безсознательного состояния, он каким-то образом сдружился с Фидой и Айшей. И каждый раз с пылким воодушивлением рассказывал о Фиде и о том какой она превосходный воин. А буквально вчера Сет с сиящим лицом взахлеб рассказал о том, что Фида взяла его в ученики. Фида и Айша изредка навещали меня, но служба в тайном ведомстве не позволяла часто видеться. Мурада я больше не видела. Перед волнующим событием чевствования ко мне в комнату без стука и оповещения вошел Бран, как всегда до безобразия улыбчивый и предусмотрительный.
— Здравствуй Эйре. — Туат переставил стул ближе ко мне, и удобно устроившись, участливо поинтерисовался. — Как ты? Не скучала по мне?
— Я рада тебя видеть Бран. Рианнон сказала, что ты не пострадал. Но за четыри дня ты так и не навестил меня. Я дамала ты забыл обо мне.
— И вот я здесь и готов выслушать тебя маленькая тир ши. Но вначале отругаю на правах старшего родственника. И следовало бы тебя назать. Но сегодня я великадушен и прощаю твой проступок Эйре мак Лорн сидх Ану на сидх Эохайд. — Лицо мужчины стало пугающе серьезным, болотно-зеленые омуты глаз смотрели, пристально вызывая холодок по коже. — Ты рисковала и неразумно отказалась от помощи Сетанты. Но прошлого не изменить. Я горжусь тобой девочка, несмотря на опрометчивый и глупый героизм. Ты истинная дочь богини Ану и королева Тоингрина по праву рождения и крови. Завтра на чевствовании, я объявлю о новой эри Тоингрина и Тир-на-Ог. Я откажусь от венца короля.
— Бран нет. Я отказываюсь. Какая из меня королева? Курам на смех. Ты столько тысячилетий правил страной. Тебя уважают. И я не могу принимать такое ответственное решение, не посоветовавшись с мужем.
— Я обсужу этот вопрос с Хаято, у него есть опыт управления страной. Он является, сыном моей сестры и у него законные права на трон Тоингрина. Ваш союз объединяет два великих дома. Он приведет страну к процветанию. Без королевы кровей сидх Ану мои притязания на корону не законны.