—Сам прекрасно знаешь, кто! — раздражённо рявкнула Ольга. — Убить тебя мало за твои мерзкие проделки. Ненавижу тебя, понял? Нет, ты понял? Я тебя ненавижу. Вечно ты лезешь, куда не надо, и пускаешь в ход кулаки. Потом сам же первый и страдаешь из-за этого, как тогда, на этом чёртовом дне рождения у Люкса. Если бы ты не затеял тогда драку, ничего плохого бы не случилось. Ты не оказался бы в больнице с разбитой башкой и развороченным лицом, а я не стала бы спать с этой скотиной Люксом тебе назло. Но нет, ты напился, как свинья, и понапридумывал себе невесть что. Конечно, тебе же надо было повыпендриваться, продемонстрировать свою крутость. Ты без этого спокойно жить не можешь. Ты зачем нос Бармалею сломал, а? Я уверена, что это ты сделал со своими милыми колечками. Помню, они были у тебя на пальцах в тот весёлый вечер. Где они сейчас? Куда ты их спрятал? Снял?
Девушка привстала и пошарила ладонью на холодильнике, куда, как она помнила, Руслан обычно бросал свои кольца, собираясь заняться готовкой. Нащупав, наконец, одно из них, она плюхнулась обратно на табуретку, поднесла кольцо поближе к глазам и принялась внимательно его рассматривать, словно видела впервые.
—Вон, какие острючие на нём шипы, — озвучила она через пару минут неутешительный результат своих наблюдений. — Бармалеркиному носу ни за что было не устоять против таких ужасных шипов. Хотя этот жалкий трус и клялся потом Люксу, что он просто неудачно упал. Ну, о-о-очень неудачно. Ха-ха-ха! Ага, упал. Как бы не так. Упал, наверно, прямо на твой кулак, да? Врезал ты ему своими шипами без всякой жалости. Ну и видок у него теперь по твоей милости, Руслан. Смотреть страшно.
—Терпеть не могу эту скользкую мразь, — сквозь зубы вполголоса процедил парень, по-прежнему, не оборачиваясь и всецело сосредоточившись на очередной порции рыбы, которую он аккуратно выкладывал на шипящую сковородку.
—Ах, ах, подумать только. Какие же мы нежные и чувствительные. Терпеть мы не можем бедного маньяка Бармалерку, сразу кидаемся на него с кулаками, нацепив к тому же все свои зубодробительные колечки на пальцы, — насмешливо протянула Ольга и, бросив тяжёлое кольцо обратно на холодильник, снова поудобнее уселась на табуретке, вытянув скрещённые ноги на середину комнаты. — Ну, ладно бы ещё ты ничего не знал, и тебе просто взбрело в твою пьяную голову поупражняться в боксе, избрав мишенью Бармалеркин нос. Я даже была бы не против. Но ведь ты же знал, в чём тут дело, и почему Бармалей выполз из клуба в парк. Ты знал, не так ли? Я сама, как дура последняя, всё тебе рассказала, всё выложила, думала, ты мне поможешь в этой маленькой авантюре. Ты отказался мне помочь. Ладно, дело твоё. Но ведь ты всё равно знал, что я этого хочу. Зачем же ты полез, куда тебя не просили? Не мог просто так, тихо, мирно убраться домой после того, как я тебя отшила?
—Не мог, — тяжело вздохнул Руслан, раскладывая на столе возле плиты овощи для приготовления салата и одновременно приглядывая за жарящейся рыбой.
—Ты никогда не можешь. Всегда только всё портишь, — раздражённо пробурчала девушка с недовольным видом. — Вот открутить бы тебе башку за твои проделки. Так руки и чешутся.
—А может, не надо? — виновато произнёс парень и, наконец, рискнул повернуться к ней лицом, с мягкой, обезоруживающей улыбкой, которой шрам придавал ещё более трогательное и грустное выражение.
—Что не надо?! — злобно вскинулась Ольга.
—Ну, пожалуйста, не сердись. Прости меня, и давай забудем всю эту неприятную историю. Не сердись, Оля. Я прошу тебя.
—Да как я могу не сердиться, когда ты такое вытворяешь и всё мне портишь, — непреклонно отрезала девушка. — Как я могу забыть?
—А ты постарайся и забудь. Ну, я прошу тебя. Что было, то прошло. Подай мне, пожалуйста, банку с зелёным горошком, — сказал Руслан и, снова повернувшись к ней, доверчиво протянул раскрытую ладонь.
—Что?!
—Банку с горошком подай, пожалуйста. Вон она, на столе стоит рядом с тобой.
—Я же сказала, кажется, что ненавижу готовить! — возмущённо выпалила Ольга.
—Но я ведь и не прошу тебя готовить, прошу просто подать мне банку, — примирительно заметил парень и поспешно добавил с растерянной, испуганной улыбкой, увидев, что девушка собирается запустить в него тяжёлой банкой, угрожающе взвешивая её на руке. — Только не надо бросать её в меня. Ну, не надо, Оля. Я, пожалуй, лучше сам её возьму.
Руслан положил на тарелку вилку, которой переворачивал рыбу на сковородке, потом подошёл к столу, взял банку и, не удержавшись, попытался ласково коснуться руки Ольги, но она резко, неприязненно отстранилась с подчёркнутым отвращением и злобой.
—Не прикасайся ко мне!
—Оля, послушай… — в отчаянии начал парень.
—Не прикасайся ко мне, ты, спаситель мерзких девственниц, — с издёвкой произнесла Ольга, грубо отпихивая его робко протянутую к ней руку. — Отстань. Ты мне противен.
—Ну, не злись на меня, — горячо взмолился Руслан, растерянно стоя перед нею в своём зелёном, в белую клетку переднике, судорожно прижав к груди руку с банкой. — Пожалуйста, не злись. Давай всё забудем. Что было, то было. Никакого толку нет теперь злиться, всё равно уже ничего не исправишь…
—Твоя рыба сгорит, Руслан, — сердито бросила девушка, отворачиваясь.
—Если честно, я и сам не совсем понимаю, как это всё тогда получилось. Какое-то стечение обстоятельств, вот и всё, — расстроенно произнёс парень, возвращаясь к плите.