—Да ещё рано. Время детское. Что тебе дома делать? Ну, пожалуйста, останься. Я тебя прошу.
—Я не могу, — упрямо повторил Руслан, уступая инстинкту самосохранения, который безумно вопил внутри лишь одно паническое слово «беги».
—Почему? — с искренним недоумением спросил Люкс.
—Ты же знаешь… ну… ты понимаешь… не стоит мне оставаться здесь… не стоит нам оставаться здесь… вдвоём... — он беспомощно умолк, не решаясь продолжать свои путаные, бессвязные объяснения.
—Да ладно тебе, Руслан. Я хочу, чтобы ты знал, как я теперь тебе доверяю, — с пьяной самоуверенностью произнёс Люкс и покровительственно похлопал его по плечу. — Мы с тобой помирились, я этому очень рад, и я тебе полностью доверяю. Все наши с тобой разборки и недоразумения остались в прошлом. Ведь так?
—Так, — вымученно, сквозь зубы бросил несчастный Руслан, чувствуя, что ещё никогда в жизни ему так сильно не хотелось убить Люкса, как в эту минуту.
—Ведь ты не затаил на меня злобу?
—Н-н-нет…
—Так в чём же проблема? Мы с тобой вместе делаем ваш концерт в моём клубе, и нечего нам подозревать друг друга в дурных намерениях. Верно?
—Верно, — скрепя сердце, вынужден был согласиться Руслан.
Парню казалось, что он подвергается медленной, изощрённой пытке, которая чем дальше, тем становится всё более жестокой и мучительной. И он ничего не способен сделать, чтобы прекратить свои мучения. Он обречён лишь терпеть и подчиняться, потому что согласился на эту пытку по собственной воле.
—Ну а если верно, значит, ты спокойно можешь потанцевать немного с моей девочкой. Я тебе разрешаю. Тем более что ты это честно заслужил, — самодовольным и покровительственным тоном произнёс Люкс.
—Интересно, чем? — с трудом заставил себя усмехнуться сбитый с толку Руслан.
—Как чем? Отличным концертом в колледже, конечно. Я там был, и я получил просто море удовольствия, слушая вашу группу, вашу... как её там? Никак не могу запомнить. Слишком заковыристое название. А, вот. «Distortion of Cruelty». Вроде так называется, да?
—Да.
—Вот теперь хочу, чтобы и ты получил удовольствие. Не волнуйся, это элементарная благодарность с моей стороны и ничего больше. За тот ваш замечательный концерт я дарю тебе танец с самой красивой девчонкой этого города. Так что соглашайся скорее, Руслан, пока я не передумал. Ха-ха-ха! — весело засмеялся он, очень довольный самим собой и собственной шуткой.
—Лучше не надо, — неуверенно покачал головой Руслан, — ты же знаешь, я сегодня не в том состоянии. В общем, я сильно пьян, на ногах едва стою и потом…
—Я думаю, Оля в честь нашего примирения будет очень снисходительна и охотно простит тебя, если ты случайно наступишь ей на ногу. Ха-ха-ха! — продолжая смеяться, перебил его Люкс. — Правда, Олька? Мы же с тобой помирились, Руслан, забыли все наши прошлые недоразумения и обиды, выпили с тобой на брудершафт, побратались, можно сказать. Мы даже поцеловались с тобой, по-братски, по-дружески. И она об этом прекрасно знает, хотя и не верит, что мы целовались. Ха-ха-ха! Подтверди ей, Руслан. А так она в курсе всего, ты не переживай. Она знает, что сегодня я тоже пьян, как и ты. И вообще, хватит прибедняться, — с иронией добавил Люкс, снова похлопав Руслана по плечу с такой силой, что тот покачнулся. — Я ведь помню твои возможности ещё с тех времен, когда мы не были врагами и учились в одной школе. Ты же спокойно можешь выпить в два раза больше и при этом выглядеть нормально. Ну, давай, соглашайся быстрее. Что ты молчишь? Неужели ты не хочешь потанцевать с Олей? Не хочешь снова пообщаться с ней? Или она стала тебе настолько противна после того давнего недоразумения, которое случилось между нами полгода назад? Не верю, Руслан. Не верю, что ты настолько злопамятный.
—Да что ты его уговариваешь, как целку? Слушать противно, — вдруг с язвительной издёвкой произнесла девушка, всё это время снисходительно и насмешливо наблюдавшая за несчастным, взволнованным, растерянным лицом Руслана, который стоял перед нею, напряженно выпрямившись и уцепившись одной рукой за стойку, чтобы сохранять ускользающее равновесие.