Вдоволь потрепав его густую, длинную шевелюру и разрешив его нежным рукам и мягким, горячим губам побродить во всех самых укромных и приятных местечках её тела, Ольга без малейшего смущения позволила ему всё, что он захотел сделать с ней. Но вскоре девушка решительно взяла инициативу в свои руки и принялась молча, но настойчиво подталкивать парня вниз на сиденье, надеясь, что он ещё помнит её прежние привычки и предпочтения.
Почувствовав её бесцеремонный натиск, такой знакомый, такой напористый и безрассудный, Руслан с радостью подчинился ей, потому что уже не принадлежал себе. Он покорно опустился на сиденье, лёг на спину, распростёрся внизу, всецело отдаваясь её умелым, властным рукам. Эти смелые, бесстыдные руки, ни секунды не медля, проворно отыскали в темноте застёжку его джинсов, тут же ловко расстегнули ремень и молнию, высвобождая то, что давно уже рвалось наружу, чтобы превратить мучительную, почти нестерпимую, жгучую жажду в сладкое обладание и удовлетворение.
Изнемогая от желания и одновременно пытаясь контролировать свой внутренний жар, до поры сдерживая его внутри, Руслан отчаянно цеплялся взглядом за смутный, призрачный силуэт обнажённой Ольги, возбуждающе маячивший над ним на фоне светлой крыши салона. А потом сладостная, неудержимая лавина медленно начала свой долгий, тщательно рассчитанный разбег.
Девушка ловко забралась на него сверху. Из-за тесноты ей пришлось наклониться вперёд, её волосы мягко коснулись его лица, а губы порывисто приникли к его губам, вбирая в себя его жаркое, взволнованное дыхание. И в тот же миг Руслан словно повис на тонкой ниточке между двумя мирами, между двумя алчными безднами: безумным, жгучим возбуждением, сметающим всё на своём пути, и холодным, сдержанным контролем, о чьи тяжёлые цепи, воздвигнутые волей, разбивался яростный поток желания.
Стараясь удержать хрупкое равновесие между мирами, парень почувствовал, как его не спеша проглатывают жадные глубины мироздания. Проникновение было таким неудержимым, горячим, влажным и сладким, что с его губ невольно сорвался стон. Как единственная повелительница и владычица этих приятных глубин, Ольга принялась двигаться, сначала очень медленно, едва ощутимо. Иногда она совсем останавливалась, чтобы дать Руслану передышку, время прийти в себя и восстановить контроль, потихоньку ускользающий вместе с пришедшей в движение вселенной.
Потом лавина поползла чуточку быстрее и снова медленно, медленно, медленно. Эти неспешные колебания сводили с ума. Они вдвоём, тесно сплетённые в темноте, зажатые между сиденьями автомобиля, с каждым горячим, коротким толчком соединённых тел, словно всё глубже скатывались в огромную, мягкую, живую, алчущую удовольствия бездну.
С губ девушки начали непроизвольно срываться тихие стоны, а ладони крепко упирались парню в грудь, сотрясая все его распростёртое внизу тело сладкой дрожью предвкушения. Голова Руслана бессильно скатилась с сиденья куда-то вниз, руки лихорадочно и жадно скользили по обнажённым бедрам Ольги, словно их округлая, нежная, соблазнительная форма осталась единственной реальной вещью в этой безумной, движущейся вселенной.
Вскоре парень почувствовал, что больше не может себя контролировать. А Ольга двигалась всё быстрее и быстрее, поддерживая его движения, продолжая и возвращая их до тех пор, пока Руслан не взорвался в ней с жалобным, сдавленным стоном, горячо и неудержимо. Почти одновременно лихорадочная пульсация возникла, вспыхнула где-то глубоко внутри неё, и яркое, острое наслаждение, словно электрический ток, пронизало каждую клеточку её тела. Девушке казалось, что оно просачивается даже сквозь кожу и закрытые веки ослепительным звёздным дождём.
Часть первая. Глава 7
Сквозь открытое окно доносился тихий, умиротворяющий шелест обступивших автомобиль кустов под нежным дыханием лёгкого ветра. Маленький кусочек ночного неба, более светлого оттенка, чем окружающая темнота, причудливо украшенный холодными искорками звёзд, изрезанный по краям неровными линиями чёрных веток и листьев, поглощал всё внимание Руслана, пока он лежал здесь, расслабленно вытянувшись всем телом. Голова девушки мягко покоилась на его обнажённой груди, возле сердца. Чуть наклоняясь вперёд, парень мог иногда касаться губами её приятно пахнущих, шелковистых волос, целовать её маленькое ушко и нежный висок. Он ни о чём не думал, ни о чём не жалел и ничего больше не желал, только лежать вот так в тёмном автомобиле, задумчиво разглядывать кусочек ночного неба и слушать неумолчный шёпот листвы.