Очарованная девушка взглянула на него с явным, неприкрытым обожанием и с величайшей готовностью кивнула.
—А ты случайно не распугаешь нам всех таксистов своими брутальными татухами и клёпаным ремнём, Руслан? — с иронией осведомился Максим, подозрительно оглядывая своего друга, который теперь был обнажён до пояса.
—За меня не волнуйся. Это скорее ты их распугаешь своей фривольной, полосатой рубашечкой и слишком узкими штанами. Кстати, Макс, у меня, действительно, не осталось денег. Это не шутки. Это горькая правда жизни.
—Как же так? — недоуменно протянул Максим. — Люкс, помнится, позволил нам бесплатно брать пиво в клубе. Куда же ты просадил все свои деньги?
—Сам знаешь, бесплатное пиво бывает только в мышеловке, Макс. Особенно для меня. В общем, давай так, ты платишь за такси, а я угощаю вас кофе. Согласен?
—Кофе с коньяком, — добавил Максим, с важным видом подняв палец.
—Хорошо, что не с вареньем, — засмеялся Руслан. — Это было бы слишком уж вульгарно. Ладно, пошли, любитель варенья, продолжим этот безумный ночной праздник.
Конец первой части.
Часть вторая. Глава 1
Резкий, пронзительный вопль дверного звонка неожиданно и безжалостно ворвался в мягкое, тёплое, уютное облако приятных, золотисто-жёлтых, эротических снов и в одно мгновение разодрал их в клочья. Жалкие, съёжившиеся обрывки испуганно исчезли в тёмных углах подсознания, сменившись тяжёлым кошмаром внезапного пробуждения.
С трудом разлепив опухшие после вчерашней попойки веки, Игорь увидел над собой непривычный потолок и далеко не сразу сообразил, где он находится. Сверху, в таинственном, красноватом полумраке, древним призраком маячила причудливая, двухъярусная люстра, состоящая из восьми светильников, стилизованных под старинные подсвечники со свечами, каждая из которых имела вытянутую, стеклянную колбочку выключенного сейчас пламени. Игорь несколько секунд с тупым удивлением смотрел на странную люстру, пока все шарики и ролики в его голове не встали на свои места, и к нему не вернулась память. Тогда парень вспомнил, что устроился на ночь в репетиционной комнате, дома у Руслана.
Он сделал робкую попытку повернуться на стареньком, видавшем виды диване, подпирающем собою стену слева от двери, сплошь, до самого потолка, увешанную плакатами разных рок-групп, уважаемых Русланом. Но тут упрямый звонок завизжал снова, пронзая голову нестерпимой болью, следствием жестокого похмелья. Не в силах преодолеть земное притяжение, Игорь в изнеможении рухнул обратно на подушку.
Огромное помещение, имеющее четыре окна, было создано из двух смежных. Руслан разрушил между ними перегородку, сделал соответствующий ремонт, и в результате получилась вполне приличная и просторная репетиционная комната. Сейчас она была погружена во мрак, кое-где разрезанный нахальными солнечными лучами, пробравшимися сквозь неплотно сомкнутые тяжёлые, пыльные, тёмно-красные шторы. В бесцеремонных, ярких иглах солнечного света задумчиво кружились пылинки, а ударная установка Максима, на которую упал один из лучей, теперь жизнерадостно жонглировала живописными бликами на потолке.
Подавляющая часть пространства комнаты была завалена разнообразной и разнокалиберной аппаратурой, пультами, комбиками, усилителями, всевозможными коробками таинственного назначения. На полу, стыдливо прикрытом хилым и не особенно чистым, красным с жёлтыми разводами ковром, змеились и свивались в петли многочисленные шнуры, сиротливо валялись лопнувшие гитарные струны, пробки от бутылок и сами бутылки, естественно, уже пустые.
Картину дополняли обрывки бумаги, пластиковые пакетики из-под чипсов, смятые черновики текстов песен, пустые сигаретные пачки и прочий мусор, копившийся до тех пор, пока Руслану вдруг не взбредало в голову сделать хотя бы видимость уборки, что случалось с ним не слишком часто.
Почти весь центр комнаты занимала ударная установка, постепенно, по частям, любовно и старательно собранная Максом, который постоянно и безжалостно выколачивал деньги на своё увлечение у собственных снисходительных и богатых родителей. Рядом с ударной установкой, чуть ближе к двери, примостился пульт и стол с компьютером, также заваленный всяким барахлом, музыкальными журналами, переполненными пепельницами, бутылками из-под пива.
Поверх всего этого творческого беспорядка царственно возлежала большая толстая тетрадь в твёрдом, чёрном переплете, куда Руслан аккуратно записывал тексты всех своих песен, чтобы подглядывать в них во время репетиций. Слова он никогда специально не учил, запоминал их постепенно, прямо в процессе работы, а если что-нибудь и забывал, то с удовольствием принимался импровизировать на ходу, иногда даже полностью меняя первоначальный смысл песни. За это он часто подвергался беспощадной, но справедливой критике со стороны друзей, которые просто не понимали, как можно не помнить слова собственных песен.