Изготовился я, на всякий, неведомую хрень всякими разными способами умучить, да и уставился на рожу противную вопросительно. Хрень на меня ехидно–понимающе попырилась, да и зарядила спич:
— Вижу, убивать не будешь. Что, в целом, неплохо. Жить мне и так не долго, — мечтательно протянул НЕХ, — и да, я именно клон, именно теневой и именно тебя. Как я понимаю, мы, точнее ты… — запутался самозваный НЕХ, — в общем, сам поймешь быстро, что со мной, да и не только, подозреваю, со мной. Стоит только принять наличие воли у клона как факт, да и вспомнить, что в чакросистеме меня… тебя, отличается от других шиноби.
Я, блин, понял. И очень, чертовски мне понятое не понравилось. Паскудно стало до тошноты…
У меня, помимо стандартной СЦЧ есть участок, более инь–ориентированный, и ни разу не встречаемый и не описанный. Сцч мозга в четырехмерье. А теневое клонирование копирует ВСЮ СЦЧ, и глубоко пофиг технике, что четырехмерная часть клону по сути–то не нужна. Ну а принимая за факт, клона со своей волей, ну и моей личностью, куда без этого, выходит такая картина:
Движимый чакрожеланием мой клон нормально–стандартен, до тех пор, пока чакра с ентим самым желанием не попадает в четырехмерную часть клона. В этот момент, движущее желание может измениться, исказиться, обезличиться и обработаться. Из стимула «сделай что–то» превратиться в волевой посыл. По сути, я почти год леплю свои копии, с того момента, как СЦЧ четырехмерного меня сформировалось. Ну, положим, большая часть из них развеялась, и фиг бы с ними. Но те же посылы за кино…
Представил я себе, как оказался в какой–то запредельщине, зная что жить мне, вот что бы я ни делал, несколько часов. Да еще где–то урод, меня пославший, радостно потирает лапки и ждет «кино». Паскудно–то как…
Мерзкая физиономия смотрела на меня с сочувствием:
— Ну я, наверное, примерно то же, что и ты чувствую, — задумчиво протянул клон, — Хотя тебе похуже будет, что да, то да. Ты, не забывай, во–первых ты не знал, а во–вторых, такую вещь учти. Воспоминания безнадеги–то не приходили, — я кивнул, — так что будем считать меня версией один–раз, единственной и неповторимой, — состроил клон столь отвратно–пафосную морду, что я себя еще больше зауважал.
Быть таким мерзким и гадким — талант, ТАЛАНТИЩЕ. Да и резоны верные клон приводит, возможно он и вправду первый.
— Так, во–первых, на, — передал я клону печать с половиной своего резерва, — что дальше делать — подумаем…
— Не–не–не, Дэвид Блейн, — паскудно усмехнулась клонятнина, поднимаясь, — при всех прочих равных, меня сильно и почти непреодолимо тянет туда, — тыкнул он лапой в портал, — ну и кроме того, как по мне, двух меня этот мир не выдержит. Да и не только этот — задумчиво закончил он.
— Это… Уважаемый Я, — искренне обратился я, — а ты вообще–то уверен, что хочешь ТУДА? Там же дичь и бред, там так, как не бывает, потому что все работает внаоборот. Давай, я хоть к поням портал открою.
— К поням, оно конечно, неплохо, — распустила слюнки противная морда, — но нет. Это не наш путь. Не в том смысле, что я бы к поняшам не хотел, однако жить у них, наверное, все же не стоит. А вот там, знаешь, вот мне, да и наверное тебе, чертовски интересно, КАК это может работать. Ну а с этим, — подкинул инфуин клоно-я, — может и придумаю чего. Ну и, безусловно, подчиню, унижу и подоминирую всласть, — и срулил в портал, ручкой мне сделав. Только бумажка, уже без чакры, траурно на пол опустилась.
Вот уж реально блин, думалось мне, пока я ковырялся в технике теневого клонирования. Надеюсь и вправду, единичный случай. Но я все таки псих, или остатки чакрожелания сработали… Лезть в мир, который работать не может, в принципе и вообще… А к поняшам я бы и сам, с удовольствием. Правда клон прав, не жить. Жить там, наверное и вправду не стоит.
Переработал технику, да и вздохнул спокойно. Ну и жить, как ни удивительно продолжил. Пока, в один прекрасный осенний день, не отшодофонил мне Орыч:
— Хизуми–кун, приветствую, слышал последнюю новость? — злоехидно и довольно весело обратился Орыч.
— Хм, наверное нет, рассказывай, — прикинув что все слышанное за сутки, на «новость» не тянет, ответил я.
— Ой все–таки не выдержал. Цу–тян сказала, что сегодня с утра более–менее выздоровел, обматерил все и всех, Цуме, клан, даже Конохе досталось. Да, и тебе, — на что я искренне удивился, вот ни разу псине сутулой гадостей не делал. — Ну и ушел из Конохи, прямо из Госпиталя.
— Ну почему, в общем, он так сделал, я понимаю, — полюбопытствовал я, — но с чего сейчас и так резко?