В общем, посмотрим, думал я, семеня в арсенал, а оттуда в сокровищницу клана. Переодеваться полноценно по «клановым представлениям» было глупо, не факт, что найдется нужное по размеру, а главное — если все пойдет по плану, некоторая «небрежность одеяний» уместна и объяснима.
А вот одетый в полноценный и кошерный лапсердак, с завитыми пейсами, церемониальным гримом и веером вьюнош вызовет как недоумение, так и подозрения в «искренности поведанного».
Так что, мечась как электровеник по дому, прихватил катагину–камисимо белого шелка, с камоном над сердцем, да и накаллиграфил на правой стороне кандзи «четыре». Уже рассветать начало, и появлялись опасения в «неявке» корневищных побегов, впрочем, подготовку это не отменяет. Не припрутся — будем думать.
Пока бегал по усадьбе с развевающимся «жилетным халатом» наткнулся на Ацуко, вытаращившую глаза и прикрывшую ладонью рот. Ну, в принципе, нормальная и благоприятная для моих коварных планов реакция, надеюсь, и возможных посетителей проймет.
Тем временем к заметному в магзрении, но абсолютно прозрачному в видимом спектре барьеру подошли три масочника, причем, прирезавший мою тушку был в их составе. Обнаружив «непредвиденное препятствие», злобны–молодцы сие препятствие стали «рыхлителями почвы» тыкать. Один даже фиги какие–то, явно техничного типа вертеть.
Ну и замечательно, думал я, активируя «хлопушку» с ракетами типа сигнальных. И в набат начал стукать, благо, лиса уже давно не было, и из деревни аналогичного музыкального сопровождения не доносилось.
На мой «союзнический» сигнал о нападении и просьбе подмоги достаточно оперативно нарисовалась группа красноглазиков, белоглазов и курильщиков. Были еще какие–то типы, но не «главнюки» и, соответственно, ныкались за «учишским большинством». Масочных злобных молодцов, к моей радости, Учихи заблокировали. Не атаковали или еще что, просто окружили ворота в квартал и, по сути «зажали» злобных–молодцев между барьером и собой. Ну и, за исключением масочников и Учих, остальные явившиеся товарищи выглядели изрядно подуставшими и помятыми.
Пока я выковыривался из усадьбы, объявился еще и Корневищ, вставший недалеко от Сарутоби.
Последний и начал «переговоры», удивленно вскинув брови на мой внешний вид: церемониальная катагина с иероглифом «четыре», в одной лапке свиток на изрядно дорогом стержне, в другой — церемониальный же меч. Причем халат и меч именно главкланские. Но еще не седой старик справился с удивлением, и все же осведомился:
— Удзумаки–сан, сообщите нам, явившимся по зову долга, чем вызван зов союзника в это тяжелое время?
— Сарутоби–доно, я, Хизуми Удзумаки, по чести и крови стал главой клана Удзумаки. В час опасности, явились в дом наш слуги каге, со словами ласковыми о готовности помочь и оберечь. В момент же, когда собрались мы вместе, дабы Биджу отпор дать, нанесли нам подлый удар в спину, — Данзо почти незаметно дергал веком и уголком рта, Сарутоби был удивлен, но разок покосился на старого товарища. Учихи же порадовали «ментовскими» реакциями, заломав масочников после моего жеста в сторону оных, — Спрашиваю я у Конохагакуре но Сато, презрен ли и разорван старый союз? — продолжил я, намеренно не смотря ни на кого конкретного. — Спрашиваю я, будет ли последний бой с бывшим другом? — на этих словах я слегка подразвернул свиток, что вызвало некоторое беспокойство знающих, в таких «тубах», бывало, запечатывалась редкостная гадость массового поражения. — Спрашиваю я, где Каге, пославший людей своих на смерть нам? Или, — обвел я взглядом всех присутствующих, — послал он вас, чтобы дело подлое закончить, убить детей в живых оставшихся? Хотя, — помедлив несколько мгновений, — не верю я в то, что шиноби столь достойные добивать союзника бывшего явились.
Ну а закончив сей спич я с одухотворенной рожей уставился в облака. Сарутоби, к слову, косился на свиток со скрываемым, но заметным опасением — в аналогичный дед Ашина запечатал биджудаму у него на глазах.
Ну а вид мой, одежда, как и речь ясно говорил, что вьюнош на нервах, родные мертвы, за спиной дети — в общем, стоит появится подозрению на нападение — рванет все нахрен.
Ну или возможно все так, в общем, вероятность большого неприятности была, и соответственно я был немного прикрыт, да и переговоры мог вести с своей позиции. Мои «гости» попереглядывались, но в «переговорщиках» оставили того же Сарутоби: