Отвернулась от окна и поставила локти на стол. Вместо того чтобы убраться подальше из кабинета, из этого здания, от человека, который вновь вывел ее из равновесия, сидит и мысленно перебирает известные и не очень ругательства.
Злится в большей степени на себя, чем на Артура. Когда-то клятвенно обещала, будто не станет снова связываться с Горским, не приблизится к нему, а просто понаблюдает со стороны. Не вышло. И во что в итоге вылилось их ни к чему не обязывающее общение? Он довольно прозрачно намекнул – сдаваться не собирается, не оставит Энн в покое. Не понимала одного: какой смысл во всех этих попытках объясниться? Никто никому ничего не обещал. Он – свободный, как ветер, гуляющий меж деревьев, не ищущий пристанища. Беспросветный лес, в каком Арти блуждал, хранил в себе множество тайн, пороков и никак не желал отпускать. Не позволял выходить на солнечный свет, не показывал тропинку, спрятанную в глуши, способную вывести из мрачного, безмолвного, покрытого туманом заточения.
Энн видела, насколько глубоко ушел в него, но все равно шагнула в ту темноту.
Только Артура, которого знала и любила, там и близко не наблюдалось. Может, оно и к лучшему. Не за кого бороться. И не за чем. Это не ее сражение, не ее непроходимые дебри. Не она обязана искать для Горского и с ним вместе секретные спасительные тропы. Не она его путеводная нить. Он сам должен выбраться. Захотеть выйти. Избавиться от всего, что не позволяет двигаться в верном направлении.
Девушка уже справилась со своим собственным лабиринтом. Возвращаться обратно – не ее выбор. За спиной сейчас ответственность не за будущее парня, который когда-то оставил точно так же один на один с разбитыми мечтами, а за жизни существ, о каких некому позаботиться, кроме нее. Не имеет права кидать их и бросаться в карий омут с головой. Артур этого не стоит.
– Мне не нужны такие отношения. Ты сделал свой выбор. – Не заметила, и слова вылетели, обрывая тишину кабинета, перекрывая рваное дыхание.
И вдруг стало намного легче. Не как прежде, но словно сняла с плеч громоздкий рюкзак, который таскала на себе несколько дней.
В дверь постучали. Поежилась и впилась ногтями в ладонь, сжимая в кулак и готовясь к новому раунду борьбы.
– Анют? Можно?
В чуть приоткрытой двери показалось, по обыкновению, сосредоточенное лицо Альберта. Энн приподняла голову и воткнулась пустым взглядом в мужчину. Моргнула и наспех натянула беззаботную улыбку. Приподнял бровь, исподлобья наблюдая за действиями девушки, и повторил вопрос, когда так и не дождался ответа.
– Что? А, да, входи. – Разжала руку и махнула на стул напротив себя.
– Держи. – Недоуменно уставилась на телефон, опустившийся на стол, будто бы не понимала, зачем ей этот кусок пластика. – Твой, – на автомате уточнил. – Спасибо. Все в порядке?
– Да... Нет... Я не знаю, Берт.
Уголки губ Ани непроизвольно опустились. Сколько лет знала мужчину, что с уверенностью, без стеснения могла быть самой собой в его присутствии. Желания врать ему не появилось, поэтому просто забрала телефон и выдохнула. Сил на притворство в данную минуту не отыскала бы, сделай и максимальные усилия. Емкость, в которой хранились жизненные ресурсы, практически опустела.
– Могу чем-то помочь?
Вместо ответа отрицательно помотала головой, вертя мобильный по поверхности стола.
– Решила начать набивать шишки и обрастать броней. Знаешь, не самое приятное занятие. – Нервный смешок, выскользнувший из Энн вместе с этой жалкой попыткой пошутить, заставил Берта сначала нахмурить брови, а после по-доброму, хитро подмигнуть.
– То есть мне уже доставать свой бронежилет и идти к Грише?
– Подожди, пока я не удалюсь на безопасное расстояние.
– И оставишь меня умирать в одиночестве? Бессердечная ты, Анюта! – театрально выдохнул.
Одновременно прыснули от смеха, разряжая обстановку.
– Боже, если у папы тут прослушка, – наклонилась через стол к мужчине и понизила голос, – не удивлюсь, – закатила глаза, – мы оба не выйдем отсюда целыми и невредимыми.
– Три трупа за один день? – в тон Энн прошептал. – Многовато даже для Гриши, – провел пальцем по небритому подбородку.
– Почему три?
– Ты же не думала, что Артур здесь просто со мной за компанию?
– Хочешь сказать...
– Ты знаешь отца лучше меня.
– Это уже переходит все границы! – вспыхнула девушка. – Атрофированное, навязчивое, неадекватное чувство собственности! Гиперопека, граничащая с помешательством! Все под контролем, каждый мой шаг! – Почти криком. Было не по себе. По спине пополз холодок. Почему-то стало вдруг стыдно за действия отца. Поспешила закрыть руками лицо, мигом ставшее красным.