Тем сложнее Энн оказалось выставить его за дверь, едва за окнами мелькнул рассвет. Не веря в то, что совершает, буквально наступая острым каблуком себе на сердце. Стоило титанических усилий сказать нет.
– Я там, где должна быть, Арт. В этой точке. Здесь и сейчас. Остаюсь на месте. Никаких лабиринтов, перекрестков, берегов. У меня нет времени на поиски новых дорог, не хочу рисковать и пересекать две сплошные в обратном направлении. Я, наконец, отыскала свое местоположение. А ты?
– Я нашел тебя, Энни. В очередной раз. Ты появилась именно тогда, когда нужно. Не собираюсь отпускать снова. Давай начнем оттуда, откуда притормозили и остановились. Вместе.
Усмехнулась, но не стала озвучивать свои мысли. Знала: это она его опять нашла. Она пришла на ту чертову вечеринку. Она, наплевав на здравый смысл, наивно полагала, будто способна только на короткий промежуток возвратиться в прошлое. После все забудется, словно ничего и не произошло. Маленькое приключение, которое сотрется из памяти, не успев там отпечататься.
Для Артура оно таковым и осталось. Не для нее.
– Чтобы двигаться в одном направлении, надо смотреть в одну сторону, Арт. Прости, но ты еще на много шагов позади и спиной ко мне. Не готов.
Аня искренне верила в то, что говорила. Какие бы слова не произносил Горский, они по-прежнему были всего лишь словами. Этого мало. Девушка прекрасно понимала: им обоим нужно время. Для него – окончательно определиться и сделать те самые, недостающие шаги, а для нее – избавиться от всепоглощающего страха, дать парню возможность доказать готовность идти вперед без оглядки на прошлое. Может, тогда сотрутся сомнения. Наверное, именно после решительных действий исчезнут фантомные фобии.
Чуть не простонала в голос, отодвигая в сторону старый альбом с фотографиями, благополучно забытый, стоило наткнуться на фото, засунутое под ее снимок с Линой на фоне Темзы. Обхватила руками согнутые в коленях ноги и уткнулась в них лбом. Даже в особняке отца, в своем доме детства, не в состоянии спрятаться от Арти. Он – повсюду, как ни убегай.
С самого утра, лишь закрыла за ним дверь, гнала от себя образ серьезного брюнета с глазами горького шоколада. Такого же, горьковато-сладкого, словно оставшееся послевкусие от нахождения Артура рядом с ней.
Не помогли ни безжалостные, не желающие проходить последствия употребления алкоголя, ни абсолютное погружение в нескончаемые стопки папок на столе нового рабочего места, ни двухчасовая силовая тренировка в спортзале. Последнее больше походило на попытки муравья взвалить на себя десятирублевую юбилейную монету. Отчаянные, неэффективные и бесполезные. Непосильные.
Аня Бажина впервые за все время позволила себе прогулять и не появилась в «Терри», отсиживаясь сначала в офисе отца, а затем и вовсе повернув машину в сторону загородного дома.
С Эвелиной, какая безостановочно звонила и писала, видеться тоже не хотелось. Не после ее пьяных откровений. Неприятно. Немного колюче, но оттого, что Эва скрывала свои чувства, не рассказала о них. Видела раз за разом Аню и Федю вместе и молчала. Энн бы отошла в сторону еще тогда, когда не оказалось поздно. Нет, в данный момент не злилась на Лину, не рассматривала произошедшее между подругой и бывшим парнем как предательство. Все трое давным-давно прекратили разговоры на тему прошлых отношений. Друзья счастливы, вне всяких сомнений, взаимно любят и готовятся создать семью – главное и выше остального. Закономерный итог их недотреугольника, которого, если разобраться, никогда толком и не существовало.
Просто в данный отрезок времени Энн и без того хватает переживаний и размышлений, чтобы добавлять к ним еще и сожаления Эвы.
Втянула воздух через нос и перевела взгляд на разгорающиеся, пляшущие языки пламени в камине перед собой. Точно так же и внутри девушки разрастался костер. И ни черта это не грело! Наоборот, нагоняло ужас. Вылетел слабый смешок. Кто бы мог подумать, будто когда-нибудь ее вновь напугают собственные чувства к Горскому. Если вдруг они выйдут из-под контроля, она уже не справится. Никаким огнетушителем их не потушить и не ликвидировать, а заливать слезами без толку.
– Аннушка! – Девушка едва не подскочила от громогласного звука, разнесшего по первому этажу особняка. – Не ждал тебя сегодня дома.
Григорий Алексеевич с деланным удивлением, накинутым на по-обыкновению сосредоточенное лицо, подошел к дочери и поцеловал в макушку. Обнял и присел рядом, на ходу ослабляя галстук и расстегивая верхние пуговицы рубашки.